Вместо пролога.
Так не хочу больше тратить
Ни слов, ни мыслей своих.
Они для меня будут значить,
Но чужды они для других.
За боль бесполезных стараний
Наград и монет не дают,
Вопросы-ответы на тропах исканий
Порой отпадают и снова встают.
Искать ли отраду в Божественной Воле,
Считать ли кармический след,
Кто пахарь уже на возделанном поле?
Согреет ли камень накинутый плед?
Зачем с превеликой заботой,
По нивам златым ходит плуг?
Клеймом или едкой остротой
Зачем помечать всё вокруг.
Под промыслом Божьим все Души едины,
Над всеми разлит его свет,
А можем ли быть столь усердно терпимы?
Зависит от нас или нет?
За пылью веков смысл теряют легенды
Им мудрость, ушедшую вряд ли вернуть.
За то, вот готовы торговые брэнды,
В алмазы украсят нам новую суть.
В ученьях слащавых, нет истинных зёрен
Науки любить, ненавидеть, прощать
И даже найдя малый истинный корень,
Готов будь опять это всё потерять.
Пути, направления, тропинки, дороги,
Которыми Бог повелел нам идти,
Различны и схожи когда наши ноги,
Когда наши мысли на верном пути.
Нас много, когда мы в идее едины
Иль ты одинок, когда всё невпопад.
Становятся многие в Вере гонимы,
Где мысль одиночки, рождает уклад.
А знал ли пророк, что воскреснет и чудо
Пронзит времена на века?
Кто сделал бы то, что сделал Иуда,
Взяв, грех не по силам и дал нам Христа.
В чём тайна Вечери великой сокрыта,
Что думал Пилат и чего он не знал,
Как стала идея пророка забыта,
Где меч, что он нёс и что завещал.
Какая же сила рванула завесу
И было ли явлено это в миру́?
Великую тайну, великую мессу
Пророк нам оставил, как нашу судьбу.
Всё изменяется в мире подлунном,
Но в принципе, нового нет ничего,
Как и в рояле, большом, многострунном
Семь нот раскрывают Душу его.
Всё уже было и всё ещё будет,
Нещадно короткая встреча с Землёй,
О сколько их было, тех Душ и тех судеб,
Что след здесь оставили свой.
Ушла Атлантида, в руинах Помпеи,
От Трои остался лишь звук.
Ушли фараоны, ушли Птолемеи>1,
А нам, сохранилась Венера>2 без рук.
И ей не бывать бы в холодной Руси,
Ей слово Таврида совсем незнакомо.
Едва ли не хитростью, с папской руки
Забрал её Пётр из под Римского крова.
Слово Климента, великая власть…
На мощи Ревельской Бригитты,
Пред Православьем не стыдясь,
Сменял для собственной элиты.
Обилие статуй изящно прелестных
От каменной девы не видит утрат
И вот изваяние в край неизвестный,
