БУДНИ ФРОНТОВОЙ БРИГАДЫ
Солдаты не торопясь занимали места. Сколоченные на ско-рую руку скамейки стояли полукругом около импровизированной
сцены из досок и снарядных ящиков. За занавеской, натянутой
между двумя ЗИСами прятались артисты. Передовая была совсем
рядом и Людмила Емельянова– певица фронтовой бригады из города Пущино, отчетливо слышала канонаду.
– Что, Люся, страшно? – улыбнулся её товарищ по театру, Леонид Голубев, загримированный в одного из персонажей пьесы
Островского. – Ничего, в первый раз оно всегда страшно. Помню, наша бригада в сорок втором в окружение попали под Харьковым
вместе с пятьдесят седьмой армией, так половина наших кто погиб, а кто без вести пропал.
– Ну начал, – пробурчал Иван Жилкин, внимательно рассматривая себя в маленькое зеркальце, – девчонка первый раз на передке, а ты вместо того, чтобы поддержать человека, пугаешь её.
Голубев вытащил папиросу и осторожно, чтобы не испортить
накладную бороду, закурил со словами:
– Молчи, немчура.
Жилкин, загримированный для комической сценки под Гитлера, не обиделся, а только шутливо погрозил Голубеву кулаком.
Люся тихо рассмеялась над товарищами, любившими препи-раться друг с дружкой, и в который раз стала читать текст своего
репертуара.
Дрессировщик Иосиф Элькинд кормил яблоками своего питомца – маленькую макаку – и, улыбаясь, говорил:
– Мой Джонни тоже поначалу взрывов и бомбежек боялся, а
сейчас почти не обращает на это внимания. Настоящий артист.
Жилкин выглянул в щель занавески и цокнул языком:
– Собрались! Все красавцы удалые! Люся, хватит хранить своё
холодное сердце, подари его любому из этих богатырей и они…
– Дорогие товарищи, – раздался со сцены голос их конферансье
Петра Мышкина, – сегодня в репертуаре нашей бригады отрывки
из пьес Островского, юмористические сценки, дрессированные
животные, а в заключение – молодая, но уже известная певица
1
Людмила Емельянова! Похлопаем!
Шум аплодисментов был такой, что даже ненадолго заглушил
канонаду.
Первым был показ отрывков из Островского. Пока шло пред-ставление, аккордеонист дядя Женя Савельев воровато оглянулся
и, достав из пиджака стеклянную фляжку с коричневой жидкостью, сделал внушительный глоток.
– Люсенька, рекомендую, – блаженно улыбаясь сказал он, – всё
волнение как рукой снимет и даже наоборот.
Люда помотала головой напомнила Савельеву:
