Эта совсем невыдуманная история началась в феврале. Выла одна из последних, а оттого – самая ненастная и жгучая вьюга. Снег больно жалил лица прохожих, а ветер проникал во все отверстия зданий и помещений, пытаясь бороться с теплом.
Одно из таких отверстий находилось в окне третьего этажа районного Дома культуры. А если быть точнее, то в небольшом кабинете директора.
Сам директор – толстый седой мужчина – пил чай, положив ноги на свой рабочий стол. Кроме его ног, на столе больше ничего и не было.
Владимир Сергеевич – так звали директора – держал в правой руке горячую кружку чая и мечтал. Чаще всего – о том, как однажды сочинит хитовую песню и на концерте её будет петь весь зал. Беда в том, что у него не было абсолютно никакой песни. И даже стихов. Но песня, как говорится, дело наживное.
Владимир Сергеевич провалился в мечту: полный концертный зал, он на сцене, весь зал кричит: «Ещё, ещё!» Плёвое дело.
Владимир Сергеевич вытянул левую руку так, будто взял гриф гитары, а правую – повернул, словно собрался играть на струнах. Но в правой руке чашка чая. И весь горячий и свежий напиток мигом очутился на рубашке и штанах директора, отчего тот взвыл и попытался вскочить, но упал со стула.
Раздался слабый стук в дверь.
– Секунду! – крикнул Владимир Сергеевич, всё же вскакивая и отдирая мокрую рубашку от живота.
Рубашка мигом остыла, а вот живот жгло. Да и пятно…
Стук повторился.
– Да подожди… подождите!
Он поднял с пола свою любимую кружку с изображением Элвиса Пресли и поставил её на стол. Сам сел на стул и придвинулся так, чтобы не было видно пятна. Сделал умный вид.
– Заходите! – бросил он.
В кабинет вошла Анна, худая блондинка средних лет, одетая в джинсы и синюю кофту.
– Здравствуйте, – сказала она. Её лицо выражало озабоченность.
– О, моя любимая племянница! – Улыбка растянулась на лице хозяина кабинета. – Садись.
Анна закрыла дверь, села на стул напротив, а потом обернулась, вроде как убедиться в том, что нет лишних ушей.
– Что-то ты сама не своя.
– Мне кажется, Андрей помышляет о самоубийстве! – выпалила она и почти расплакалась.
– В смысле? Твой, твой Андрей?
– Да!
– Это серьёзно. – Владимир Сергеевич задумался. – А с чего ты так решила?
– Вот, например, вчера, перед тем как выйти на балкон, он поцеловал меня, будто попрощался.
