«Из сундука моей бабушки…». Сказки, легенды, рассказы. С иллюстрациями Роальда Каптикова

Когда-то давно, в начале XX века, когда не произошёл ещё судьбоносный для нашей страны Октябрьский переворот 1917 года, и даже не началась первая мировая война 1914 года, в глубинке России, в местечке близ Бемыжского завода Елабужского уезда Вятской губернии, Анастасия Михайловна Исакова, в девичестве Шабалина, начала писать свою рукопись в 1911 году. Тогда ей было девятнадцать лет. Она только вышла из стен женского монастыря в Елабуге1, где обучалась разным наукам и премудростям. В восемнадцать её выдали замуж за Ивана Ефимовича Исакова. Молодые жили в большом доме с его родителями. К тому времени юная супруга уже носила под сердцем первенца2, она частенько ходила в гости к старому деду Тимофею, помогала ему по хозяйству – пол помыть, бельё постирать, так как никого из родных у старика уже не было, а в благодарность Дед Тимофей плёл ей лапти (девятилычные). Сам он говорил, что было ему девяносто семь лет, а может и больше. А что ещё нужно старику? Было бы с кем поговорить, и ладно. А до рассказов он был большой охотник. Настенька любила слушать, а потом решила записывать. Когда не было дома свекра (он уезжал в Елабугу по делам или в суд, так как служил там адвокатом), она отпрашивалась у свекрови и, прихватив с собой чернила, бумагу, шла к деду Тимофею.

На вопрос: «Что будем писать?» Он улыбался в свою седую бороду и как-то лукаво щурил глаза: «Я же не умею писать…»

– Дядя Тимофей, а у тебя разве нет родных детей?

– Я тебе все расскажу, Настя, а ты запомни…

– А можно, дядя Тимофей я буду записывать?

– Пиши, дочка, пиши.

И Настенька стала записывать:

«Дед Тимофей любил пить чай, часто поил и меня. Скажет: «Давай, Настя, я тебя чаем попотчаю». Он всегда заваривал его из трав, только ему известных. Напоив меня, говорил: «Настя, этот чай даёт мне силы».

Однажды я ходила за водой на ключ, а у ключа поскользнулась и упала в воду. Пока дошла до дома, вся одежда на мне замёрзла, и я заболела. Свёкр привёз вечером из Осокина фельдшера, тот дал какую-то микстуру, порошки, но мне не помогло. Через дом жила моя тётушка Прасковья Мефодьевна, и дед Тимофей к ним ходил. Узнав от тётушки, что я очень хвораю, он тут же пошёл домой, а вечером принёс тётке горшок с отваром трав. Она немедля принесла его мне, спросив разрешения свёкра