Ночь была безлунной, и мрак, казалось, поглощал даже воздух. Где-то вдалеке слышался вой ветра, пробирающий до костей. Сергей стоял у окна старого дома, всматриваясь в холодную пустоту за стеклом. Его лицо оставалось спокойным, почти бесстрастным, но внутри него растекалась буря, которой он не мог дать имя.
Всё началось много лет назад. Тогда, ещё юным мальчишкой, он впервые почувствовал эту странную свербящую эмоцию. Её не спутаешь ни с чем: острая, как лезвие, горячая, как обжигающая рука. Но ненависть не возникает из ниоткуда – нужно что-то, что расколет сердце, разобьёт мечты и породит пустоту.
Тяжёлое детство, обман близких, предательство – все эти эпизоды, как звенья цепи, опутали Сергея, напоминая о своей тяжести с каждым шагом. Но ненависть – это не просто оружие; она стала его спутником, его щитом. Она сделала его сильнее, решительнее, но в то же время отняла частичку души.
Теперь, много лет спустя, Сергей стоит перед выбором: либо продолжить питать эту тьму внутри себя, либо наконец найти свет – ту самую искру, что однажды озарит его мир. Но цена за это, возможно, будет слишком высокой…
Искры в темноте не появляются случайно. Для их зарождения нужен столкнувшийся гнев, боль и давно забытая надежда.
Детский дом стал первой ареной для Сергея, где он научился, что слабость не прощается. Несправедливость воспитателей, издевательства сверстников и дефицит любви сформировали первую искру его ненависти к миру. Именно здесь он впервые уяснил: выживает тот, кто сильнее.
День за днем он наблюдал одни и те же сцены: воспитатели, закрывающие глаза на издевательства старших, и младших, ползающих под кроватями в поисках спрятанных «трофеев» – конфет, книжек, простых фотографий, напоминающих о тех, кого они уже давно не помнят. Сергея поначалу это пугающее зрелище выбивало из колеи, но вскоре стало рутиной, как и всё остальное в огромной, давно забытой государством обители для «ненужных».
Комнату Сергея делил десяток мальчишек примерно его возраста. Большинство из них уже приняли правила, где слабость пахла кровью, а сила решала всё. Он вспоминал слова воспитателя Александра Петровича, брошенные однажды в лицо наглой толпе старших ребят: «Ну-ка угомонитесь, зверьё!» – и думал, как точно они отражали то, во что превращалась повседневность. Здесь каждый был предоставлен самому себе, и выбор был только один: прогнуться или научиться гнуть других.
