«Жвачный Рай: Пьяный Мастер на Все Лапы»
Алекс выплёвывал снежные шарики с тоской профессионального жвачного мастера.
– Опять кубики, – проворчал он, глядя на стену пещеры, украшенную геометрическим безумием. – Хотел слепить Давида Микеланджело, а получается холодильник «Бирюса».
Телефон зазвонил, выплюнув из трубки облако сигарного дыма и конфетти.
– Братан! – прохрипел Костяной Джо, чей силуэт на стене напоминал калькулятор с рёбрами. – КиШ в Сочи жгут! Ты либо летишь, либо твоя жвачка станет экспонатом в музее «Лосьнеудачник: История Провала».
Алекс почесал жвачным отростком пупок, откуда торчал пучок ягеля:
– Ты в курсе, что у меня аллергия на авиационный керосин? Меня от него пучит радугой.
– Прилипни к хвосту самолёта, как старая жвачка под стулом. Или хочешь, чтобы твою пещеру объявили памятником унынию?
Полярная сова, дежурившая у входа, ухнула:
– Слышала, в этом рейсе бизнесланч – лосиные рога с тундровым соусом. Твоя тема.
Глава 1: Сочи – Город, Где Пальмы Плачут Бензином
Самолёт приземлился, оставив Александра лужей у трапа. Туристка в бикини и с селфипалкой ткнула его зонтиком:
– Вау! Это NFTарт? Или вытекший кисель?
– Я – экзистенциальный кризис в форме жвачки, – булькнул Алекс, формируя руку, чтобы стащить с неё брелок «I ❤ Sochi».
Тень накрыла его, пахнущая дешёвым одеколоном и ностальгией. Фиолетовый крокодил в заклёпках и с сигаретой в зубах пнул лужу:
– Эй, соплежуй! Помнишь, как мы в 90х Нэнси разорвали? Ты тогда ещё изрыгнул фонтаном конфетти с надписью «СССР».
– Это была детская травма, – вздохнул Алекс. – До сих пор во сне вижу, как она кричит: «Распадаюсь!».
Майкл швырнул окурок в пальму. Та ответила ему кокосом с лицом Жириновского.
– Всё, погнали в тундру. Тут даже чайки орут «Спартак – чемпион!».
Глава 2: КовёрСамоубийца и Водочный Мотор
На рынке торговец в папахе и с золотым зубом размахивал ковром, на котором был выткан пьяный верблюд в сандалиях.
– Летишь? Платишь! Не летишь? Платишь вдвойне!
Майкл потрогал ткань, и ковёр дёрнулся, как кошка под феном.
– Живой! – крокодил засмеялся. – Как моя первая жена.
– Сто тысяч рублей или две тонны натурой, – сказал торговец, плюнув семечкой в ведро с раками.
