Зима в Веланте всегда была тёплой. В роскошных садах Велады многие деревья не сбрасывали листья, и высокие башни магической Академии круглый год стояли в окружении зелёных миртов и олеандров.
Волшебник Суур-Тад не спеша шёл по усыпанной белым гравием дорожке, и его тучное тело колыхалось под алой мантией. Он прошёл мимо освещённых оранжерей и пустых грядок, где летом выращивали лекарственные травы. Миновал розарий с поникшими цветами и постучал в дверь небольшого дома, слишком неказистого, на его вкус. Всего-то два этажа, белая облицовка на стенах осыпалась, а когда-то яркие витражи в окнах потускнели от грязи. Открыл нескладный молодой парень. Нос картошкой, широкое лицо усыпано веснушками – Хассо походил на волшебника не больше, чем Суур-Тад – на уличного акробата. Замызганная серебристо-серая мантия казалась ему слишком маленькой, из широких рукавов почти по локоть торчали длинные руки. Но как бы то ни было, Хассо учился в Академии, успешно постигая тонкости магии жизни и смерти.
– Как он? – с порога спросил Суур-Тад, справившись с одышкой.
Конопатый парень жестом предложил волшебнику зайти. Скромная обстановка внутри дома полностью соответствовала его наружному убранству. Только эту хибару зачем-то заставили книгами, склянками и мудрёными приборами, тщательно протёртыми от пыли. Посередине располагался лабораторный стол с распятой на нём мёртвой лягушкой. На краю в ряд были разложены начищенные операционные инструменты, рассортированные по размеру. Суур-Тад прошёл мимо, стараясь ничего не задеть пышной мантией.
В углу, на низком табурете, подобрав ноги, сидел старик, хозяин дома. Его волосы давно вылезли, тонкая кожа на лысой голове пестрела пятнами, а жидкую седую бороду покрывала засохшая слюна. Худые узловатые пальцы, покрытые застарелыми рубцами от сильных ожогов, судорожно вцепились в подол серой мантии на коленях.
– Ведарде всё хуже в последнее время, – печально произнёс Хассо, указывая на старика. – Я поддерживаю его жизненные силы, но память к нему так и не возвращается, как бы ни старалась Тарис.
Парень выбрал скальпель и склонился над лягушкой. Суур-Тад заметил, как рефлекторно дёрнулась вывернутая лапка.
– Тарис здесь? – поинтересовался он.
– Наверху, – ответил Хассо, не поднимая головы, увлечённый своим занятием.
