Глава 1
Резко вспыхнувшие уличные фонари внезапно выхватили из темноты человеческую фигуру, будто софиты поторопились и застали врасплох не подготовившегося к выступлению актера, выставив его в неприглядном свете перед застывшими и встревоженными зрителями. Человек рванул в сторону, пытаясь снова спрятаться во мраке, словно опасался, что его узнают, схватят за руку и не позволят совершить задуманное.
Но никто из редких прохожих его не узнавал. Никто не пытался его остановить. Никто даже и не предполагал, что он собирается сделать.
Неуверенной походкой человек вышел на мост. Нервно дрожа всем телом, он приблизился к перилам. Его трясущиеся ладони легли на прохладный металл, а туловище немного наклонилось вперед. Но как только он увидел далеко внизу поблескивающую темную воду и услышал ее пугающий шелест, напоминающий требовательно зовущий шепот, то тут же отпрянул, как чёрт от ладана.
Около часа человек, погрузившись в тяжелые раздумья, сбивающимися шагами вымерял длину моста. Наконец-то он обреченно вздохнул, решительно перелез через ограждение и застыл на месте…
Его руки вцепились в перила мертвой хваткой, а ноги не слушались и не желали делать гибельный шаг в бездну…
Через несколько минут человек уже торопился домой. Что это было? Приступ отчаяния и малодушия или, быть может, он проделал этот трюк для остроты ощущений? Он и сам не знал.
Всё в его жизни было каким-то расплывчато-туманным и незавершенным, до конца неосознанным и чрезмерно надуманным. В его существовании, хотя, впрочем, и в нём самом постоянно чего-то не хватало. Точно так же как и в его творчестве.
Да, это был писатель.
Он печатался под псевдонимом Авдей Туманов. Так этого человека звали и в обиходе, давно позабыв его настоящее имя. Однако, бросив всё на алтарь творчества, он так и не преуспел на писательском поприще. Случалось, что ему удавалось на секунду заскочить на волну мейнстрима и что-то заработать, но, по обыкновению, его книжонки оставались незамеченными и мгновенно проваливались в небытие.
В писательских кругах Туманова за глаза называли «вечным дежурным на водокачке» или «мастером насосной станции», поскольку «воды» в его творениях было через край, и она полностью скрывала суть книги, разумеется, если таковая там имелась. А порой его насмешливо величали «сантехником», понятно по каким причинам.
