В квартире было столько растений, что мы называли ее джунглями.
Дом наш был как из старого кино о будущем. Обтекаемые формы, выступающие балконы, много серого, большие открытые пространства, панорамные окна. Квартира была двухэтажная, и окно гостиной, высотой в два этажа, тянулось от пола до самого потолка. На первом этаже – черный гранитный пол с белыми прожилками, на втором – белый с черными. Голая лестница – стальные трубки, ступеньки из полированных досок и сплошные зияющие пустоты между ними. Она вела наверх, и коридор с перилами из стальных трубок, такими же, как на лестнице, нависал над гостиной, будто балкон. Оттуда были видны джунгли, захватившие весь первый этаж.
Растения стояли на полу, на столах, на музыкальном центре и на комоде, между кресел, на подставках из кованого железа и в глиняных кашпо, свисавших со стен и потолка, на нижних ступеньках и в помещениях, которых со второго этажа видно не было: на кухне, в патио для стирки и в гостевой ванной. Растения были всевозможные – те, что любят свет, те, что предпочитают тень, и те, которым нужен обильный полив. Цвели лишь немногие, антуриум – красным, спатифиллум – белым, а остальные стояли зеленые. Папоротник кудрявый и гладкий, стебли с полосатыми, яркими и пятнистыми листьями, пальмы, кусты, огромные деревья в гигантских горшках и нежные росточки, помещавшиеся в мою детскую ладонь.
Бывало, я шла по квартире – и казалось, растения тянутся ко мне, хотят коснуться меня листьями, будто пальцами, а самые крупные, те, что стояли за трехместным диваном, обвивали каждого, кто на него садился, и любили припугнуть внезапным прикосновением.
На улице два гуаякана закрывали обзор из гостиной и с балкона. В сезон дождей они сбрасывали листья и покрывались розовыми цветами. С деревьев на балкон перескакивали птицы. Самые отважные, колибри и сирири, даже залетали осмотреться в столовую. Между столовой и гостиной беззаботно порхали бабочки. А иногда по ночам к нам заглядывали летучие мыши – они летели низко и будто сами не знали куда. Мы с мамой принимались кричать. Папа брал метлу и неподвижно стоял с ней среди джунглей, пока летучая мышь не убиралась обратно на улицу тем же путем.
