***
Горы вершина режет вышину
И рвёт на части войлок тучи белой.
Не нужно слов. Обнимем тишину
И вспомним то, о чем душа болела.
Скрипела вагонетка. Вдалеке
Холмы на глади озера стояли
С резными теремами… Налегке
Мы шли пешком в те сказочные дали.
Закончилось сказанье прежних лет,
Но хорошо опять увидеть эти
На прошлое бросающие свет
Миры, в которых вхожи только дети…
Смотри, мой друг, как медленно плывут
В окне сады, снежинки и ухабы,
Болят в груди, в чужие сны зовут
Под сенью золотой фонарной лампы.
Они – улыбка, музыка и соль
Куплета, что о Родине написан,
Рождён, чтоб ощущать земную боль
И на струну скрипичную нанизан…
Здравствуй, седая даль:
Избы да мелколесье,
Добрая грусть-печаль
И тишины поместье.
Блещут барханы звёзд
У Рождества в корзине.
Образ деревни прост
Хоть на какой картине.
Родинка, роды, род,
Родина – дело в корне
Слов из родных пород
Снов из долины горней…
Всё остальное – фон —
Шалости света, тени.
Как для жреца – амвон,
Так поэта – сени…
В стужу сплошную вхож,
Я созерцаю чудо:
Здравствуйте, сонмы душ,
Тех, кто ушёл, как будто.
Звёзды, снежинки, блеск.
Трубы дымят на крышах.
Хвороста хвойный треск.
Сны из юдолей высших…
***
Холодный май, обитель тучек сизых.
Прошли дожди и хочется, дыша
Прохладою, найти родник, что высох
И удивиться, вымолвив: «Душа!».
Прищур пространства красочен и тонок,
Как в том многозначительном стихе,
Который в детстве я писал спросонок,
А после шёл слоняться налегке…
Где ряд ветвей, ладоней многопалых
Тянулся ввысь у старых флигелей,
Бараков и хрущовок, в тех кварталах,
Где люди были, кажется, милей…
