Я сейчас вам расскажу историю, объяснения которой у меня нет.
Почему родители так легко отпустили нас? И ни слова упрека, что мы их обманули, никакого удивления. Никогда не обсуждали с нами эту историю. Мама никогда не обсуждала. То ли не верила, то ли не хотела верить – жалела, что вообще услышала. Лучше бы и не слышала, наверное.
Но ведь самое главное, что мы вернулись. Что бы там ни было, я вернулась. Я всегда возвращаюсь.
Если бы только я была внимательнее… Если бы мы были внимательнее, мы бы сразу все поняли. Все эти знаки. Мне кажется, мы бы догадались. Поняли бы, что надо бояться не незваных, а тихих гостей…
В том, что мы решили поехать с девчонками на новогодние каникулы к Валерии на дачу, не было ничего странного. В конце концов, мы уже достаточно взрослые и самостоятельные, чтобы в знакомом месте, среди знакомых, в общем-то, людей, провести пару дней без родителей. Это как поехать в деревню на отдых к бабушке, только без бабушки. Ничего особенного. Да и что могло такого произойти за эти жалкие три дня (а больше там и делать было нечего, в деревне-то)?
Кто ж предполагал, что все будет не так…
* * *
Лерины родители купили в Шилиханово участок с развалюшкой, вместо которой построили дом с таким просторным чердаком, что его легко можно считать вторым этажом. Местные деревенские – знатоки – в течение всего строительства подходили и, цокая, качали головами: неправильно, все неправильно строят, развалится, сломается. Конечно, для местных не аргумент, что Леркин папа – инженер-строитель. Они и потом постоянно удивлялись, что дом стоит, не ломается и вообще выглядит прилично.
Неподалеку располагалась достопримечательность – деревня, которая в стародавние времена принадлежала, по словам местных, одной из симпатий Пушкина. Стихов вроде бы никаких этой даме Александр Сергеевич не посвящал, но в переписке упоминал. По слухам, дожившая до глубокой старости дама была похоронена на старом деревенском кладбище на обрывистом берегу реки Ичетинки. Мы даже как-то летом пытались найти ее могилу, но дальше первых двух рядов оградок не продвинулись, сильно заскучав. Так что имя пушкинской зазнобы так и осталось для нас неизвестным. Нет, нам его, безусловно говорили, и не раз, но оно как-то быстро улетучивалось из памяти.