1
Я живу в коммуналке. Звать меня Егор, и я студент. Место, в котором я проживаю, такое, какое вы себе представляете – старая большая обшарпанная квартира, разделённая на части.
О жильцах, как раз, и пойдёт речь. А точнее, о соседке.
Но начну издалека. Я приехал в новый город в поисках возможностей, как и многие молодые люди. Не сказал бы, что учусь на «отлично», хоть и вполне сносно.
Ничего необычного в коммуналке нет – никаких старых духов и призраков.
В самой дальней комнате живёт дядя Максим – так он просит себя называть. Это мужчина средних лет, с уже видневшейся залысиной. Иногда он любит, так сказать, выпить. Но неудобства он не доставляет.
Тот, кто действительно меня напрягает, это старуха – соседка, чья комната находится прямо рядом с моей.
С виду, как говорят про таких, это «Божий одуванчик». Милая, добрая, в смешных больших очках и клубком ниток.
Вы подумаете – для чего я всё это рассказываю? Зачем знать вам о том, как выглядят мои соседи?
А всё очень просто – я боюсь это место. Единственная причина, по которой я ещё не съехал, это то, что финансы не позволяют.
И каждую ночь мне приходится это терпеть.
2
Всё началось в октябре. Первый месяц учёбы прошёл относительно гладко и спокойно – хоть и трудно было рассчитывать деньги на пропитание, постоянно успевать на пары, я всё же справлялся.
Жильцы тоже были нормальными. Максим Дмитрич, хоть и пил не редко, был относительно спокойным и добрым человеком. Да и бабушка, что жила прямо рядом со мной, тоже показывала себя с лучшей стороны.
Одним поздним октябрьским вечером, когда я уже вернулся после пар, ко мне постучал дядя Макс.
Открыв дверь, я обнаружил на пороге уже достаточно подвыпившего соседа. Тот стоял с полупустой бутылкой водки, и, оглянувшись на комнату, в которой жила пожилая соседка, прошептал:
– Выпить не хочешь, Егорик?
Он называл меня так, даже понятия не имею, по какой причине. Он не рассказывал. Зато я точно знаю, почему Макс пил – он воевал в Чечне, и, скорее всего, заработал себе посттравматический синдром. Оттого на лице соседа иногда выступали слёзы, когда он уж очень сильно напивался.
Не раз я видел сидящим его в гордом одиночестве на общей кухне по утрам. Сосед, закрывая голову руками, мог, не пошевелившись, сидеть за столом по нескольку часов.
