Муни
– Итак, после случившегося я могу отчетливо сказать, что брачный ритуал прошел по всем законам древних, – прозвучал голос Ардареста, как гром среди ясного неба для меня, от чего я застыла, так и не ступив на лестницу, ведущую на первый этаж.
– Что?
– Как?
Воскликнули почти одновременно Лидримед с Исизимом.
– Вы и сами за эту неделю ощутили иррациональную тягу к Муни. Как, впрочем, и я. А во время нашей близости с ней я понял, что это почти так. Но убедился я, когда мы все трое ощутили её эмоции, пока она была в душе. Ведь не зря же мы туда все примчались, – дракон невесело хмыкнул, и замолчал, к сожалению, видеть эмоции всех драконов я не могла, потому что пряталась вверху лестницы, замерев и даже дыхание затаив, лишь бы себя не выдать, а Ардарест продолжил: – И могу на сто процентов сказать, что этот мерзкий божок нас крупно подставил. Теперь Муни наша жена по всем законам.
Последние слова дракона отозвались глухой болью в душе, задев во мне мои собственные вроде бы уснувшие комплексы.
– Но она же не драконица, – пробормотал Лидримед, еле слышно, но я его прекрасно слышала, к сожалению, и казалось, будто этими словам он заколачивает гвоздь прямо в моё сердце.
– Именно, – вздохнул Исизим, добавляя второй гвоздь в мой всё еще кровоточащий, но никак не умирающий орган.
– И она не сможет родить нам наследников, – добавил третий гвоздь Лидримед, заставляя меня внутренне корчится от боли, сцепив зубы, но внешне я старалась никак не проявлять свои эмоции, еще не хватало, чтобы они меня услышали.
– Да, – сказал Черный, забив последний и контрольный гвоздь во всё еще трепыхающееся, словно пташка, попавшая в силки, и пытающаяся сбежать – чувство. – По крайней мере, я не слышал, чтобы люди умели высиживать яйца, – добавил он. – Их организм устроен иначе.
Дальше слушать их я не стала, и сделала осторожный шаг назад, затем еще и один и так дошла до своей комнаты.
Застыла и на мгновение задумалась о том, что мне дальше делать и как быть.
Как назло, в голове было слишком мало здравых мыслей. Внутри меня бушевали эмоции, хотелось кричать, хотелось упасть на пол и биться руками и ногами, за такую вселенскую несправедливость.
Меня не любят. Они меня не любят. Все те чувства, что они ко мне проявляли были навязанными. Но на самом деле они меня не любили.
