ГЛАВА 1
Киев. Утро. Война. Я бегу по Подолу. Но это уже совсем не моя привычная пробежка, это настоящий Булгаковский Бег. История снова захлёстывает наши жизни своей спиралью, и я, словно над пропастью, бегу по лезвию перемен, пытаясь не сорваться. Ещё вчера Киев был городом-героем, символом победы во Второй мировой войне. А сегодня, спустя ровно семьдесят девять лет, его улицы заполонили украинские фашисты. Хорошо, что танков пока нет, подумал я, прибавил шаг, чувствуя, как каждая минута становится на вес золота.
С каждым ударом стрелок о мостовую времени звук чемодана, который я тащу за собой, настойчиво мне кричит: надо спешить. Этот зелёный французский чемодан, купленный два года назад в Париже, был когда-то воплощением утончённости. Металлические уголки, кожаные ручки, золотые пряжки – всё это подчёркивало мою индивидуальность, моё стремление к стилю и порядку. Но теперь он стал моим бременем, тяжестью, которую я не могу сбросить. Груз, который я волоку через разрушенный город, словно обломки прошлого, впивается в каждый шаг. Это не просто предмет, а символ всей моей прежней жизни, от которой надо срочно избавиться. Чемодан стал почти живым существом, напоминанием, что я всё ещё держусь за то, что когда-то было важным, что я всё ещё человек, а не беглец.
Его скрип, раздающийся на фоне полной тишины, режет уши, как незваный свидетель. Этот звук – единственное, что напоминает мне о довоенной жизни, когда я катил этот чемодан по гладким вокзальным полам, готовясь к очередному путешествию. Тогда он был символом свободы. Теперь же – это мой якорь, моя привязь. Кажется, если отпущу его, потеряю не только вещи, но и себя. Всё, что я потерял, он упрямо хранит в себе, как последний бастион нормальности. Если я брошу его, не останется ничего.
Колёса чемодана с трудом катятся по разбитым плиткам, издавая глухие удары, которые вторят моему дыханию и бешеному ритму сердца. Вокруг – тишина, такая густая и зловещая, что кажется, будто город затаил дыхание. Только эхо шагов и скрип колёс заполняют этот вакуум. Время, словно замёрзшее в февральском аду, остановилось. Ощущение реальности ускользает, как песок сквозь пальцы.
Я оглядываюсь. Тени старинных домов будто ожили в утренней дымке, как мрачные предвестники чего-то неизбежного. За каждым углом чудится чей-то взгляд, чей-то шаг. Я ускоряю темп, стараясь оторваться от этих призраков. Вокзал. Поезд. Дорога. Это всё, что у меня осталось, всё, что имеет значение именно сейчас.
