Всем привет, меня зовут Алиса Орловская, и я расскажу вам сейчас свою историю.
Родилась я в маленьком городке Светлостан. Я с детства любила музыку. Мама рассказывала, что когда я была совсем маленькой, и не умела говорить, то уже тогда начала напевать какие-то неведомые никому мелодии. Тогда она поняла, что моя жизнь будет связана с музыкой.
Мне покупали детские игрушки, помню, как-то крестная подарила мне детский синтезатор, и я на нем играла разные мелодии, некоторые подражают артистам из телевизора, а у меня эти мелодии шли из головы, не знаю, откуда это все во мне берется.
Когда мне было пять лет, мои родители развелись. Я осталась с мамой.
В шесть лет я пошла в первый класс, поначалу мне было страшно, но я быстро нашла друзей. Мне нравилось учиться, мне нравилась моя первая учительница Алла Петровна. Я никогда ее не забуду. Помню, как мы с Сережей Яковлевым рисовали лужайку мелками на асфальте. Он рисовал траву и солнце, а я цветочки. Он был моим другом, мы до сих пор с ним общаемся иногда.
Когда я была во втором классе, то поступила в музыкальную школу. Днем я изучала математику, ИЗО, чтение, а вечером ходила на сольфеджио, фортепиано и хор. Дома тренировалась на уже не игрушечном, а на настоящем синтезаторе. Мне нравилось сочинять музыку, я жила в ней. Помню как-то мама зашла ко мне в комнату и спросила:
– Что это за мелодию ты играешь?
– Не знаю, – ответила я.
– Ты ее сама придумала?
– Да.
– Очень красиво.
После этого мама начала записывать мои мелодии на кассеты. Помните, в те времена мы все слушали кассетные магнитофоны? Примерно так и записывалась моя музыка. Я частенько прослушивала свои мелодии, они мне нравились, я гордилась тем, что это была я. Когда я была в шестом классе школы, то на отчетных концертах музыкальной школы, мне начали разрешать играть свои мелодии, другие дети играли мелодии великих классиков: Чайковского, Римского-Корсакова, Моцарта, а я играла свое и получала за это отличные оценки.
Мне нравились уроки по сольфеджио, одно время мне казалось, что знать нотную грамоту гораздо полезнее, чем обычную. Конечно, такое отношение отразилось на моей школьной успеваемости. Когда я сказала об этом маме, она запретила мне заниматься музыкой, пока я не подтяну свои хвосты по русскому языку. В то время для меня это было самым страшным наказанием. Я не могу заниматься музыкой из-за этой дурацкой школы. Конечно, я сейчас понимаю, что мама была права, но тогда мне это казалось ужасной несправедливостью. Я переключила свои силы на учебу, чтоб побыстрей вернуться к музыке. В минуты перерывов, я прослушивала записи своих мелодий, в какой-то момент мне захотелось танцевать под них, и я танцевала. Это было прекрасно, будто мое тело и моя музыка слились воедино. Со стороны это, наверное, здорово смотрелось, в какой-то момент я услышала, что мне захлопали. Так я и вышла из транса. В дверях стояла моя мама и улыбалась.
