Ощущения, когда пишешь первую строчку нового рассказа и когда вступаешь на борт самолета, который домчит тебя в страну, в которой ты еще не был, очень похожи. Пусть даже миллионы людей проделывали то же самое, и в миллионах паспортов красуются такие же штампы, как пару минут назад ляпнула тебе совершенно равнодушная работница погранконтроля, ты никогда не знаешь, чем это путешествие закончится конкретно для тебя.
Большинство, конечно, напишут рассказ, что-то важное конкретно для них, может быть, у них хватит духа отправить свое детище в издательство. Но на этом этапе работа писателя закончена, и не от него зависит, станет ли какая-то история той, которой поверят люди и о которой будут говорить потом столетиями. Пассажиры самолета, морщась, возьмут предложенную им дерьмовую еду и с таким тяжелым вздохом, что на секунду покажется, что и самолет, приуныв от всех их кислых мин, тоже опускает крылья, приступят к трапезе. Будто от того, перекусят они или нет на протяжении этих 6 часов, когда их тельца висят в воздухе, зависит чья-то жизнь. Все пройдет легко, просто и останется незамеченным.
Но не в этот раз. Весь мир окажется прикованным к истории, начало которой ее главным героям казалось сначала таким незначимым.
С самолетом Airbus A333 с самого начала были проблемы. Пассажир, сидевший около окна, еще до момента взлета указал на то, как шатается крыло. Да и технический персонал хотел уже списывать в утиль эту посудину, но кто-то сверху сказал, что нужно тогда отменить пару рейсов. Мастера переполошились и решили отремонтировать, как могли. Начальству сказали, что все хорошо, они решили, что раз хорошо, то почему тогда списывать в утиль? Подождет. Рейс одобрили, ведь кто-то значимый с правильным мнением и опытом решил, что все пройдет безопасно.
– Откуда в людях такая твердая уверенность в том, что если они согласятся с решением "умного", то все будет хорошо? – Энни уставилась своими ярко-зелеными глазами прямо на соседа, и ей было совершенно плевать, что его рот уже начал открываться в возмущении от ее реплик. – Ни разу вот не слышала, что начинали войны тупые, или о том, что финансовые пирамиды устраивали тупые. Я тебе больше скажу, что тупых не берут в хирурги, но это не значит, что на операционном столе никто не умирает, – опять огрызнулась она.
