Время…
Что мы знаем о нем? Можно ли изменить прошлое или предсказать будущее? Как много отведено времени каждому из нас? На все эти вопросы нет ответов…
Существует много гипотез о путешествиях во времени. Современная наука допускает несколько теоретически возможных из них, но есть ли хотя бы одна достоверная?
Сколько необъяснимых тайн скрыто за завесой нравственности от человека? Есть ли возможность повлиять на собственную судьбу?
Прочитав эту книгу, вероятно, вы поменяете свое мнение о привычных вещах. По крайней мере, именно это и случилось со мной…
Эта история началась в один из холодных декабрьских дней. Меня разбудил надоедливый звук. Он раздавался из телефонного аппарата, стоящего на прикроватной тумбочке моего номера.
Интуиция подсказывала, что это не к добру, и стоит проигнорировать звонок. Однако по инерции я повернул голову к источнику шума и потянулся за трубкой.
– Слушаю, – с раздражением сказал, с трудом заставив себя разлепить веки.
– Паскаль это ты? – раздался мужской голос.
– Да, а кто спрашивает? – промямлил, закутавшись плотнее в одеяло.
– Это я… Айзек Моррисон, – послышалось на том конце провода.
Я с полминуты молчал, пытаясь прийти в чувство. Мне казалось, что все еще сплю, ведь мы не общались с университетским товарищем уже много лет.
– Айзек? – переспросил неуверенно.
– Да.
– Разве ты не в Австралии?
– Нет… Я прилетел в Америку на прошлой неделе. Мы должны срочно встретиться.
– Это не может подождать?
– Нет! И это не телефонный разговор. Жду тебя в холе.
«Черт!» – выругался я про себя, не желая покидать теплую постель. – «Лучше бы не поднимал трубку».
– Который час? – решил уточнить.
– Пять утра, – ответил друг, как ни в чем не бывало.
– Господи! – проворчал я, немного повременив. – Хорошо, буду через двадцать минут, – добавил, понимая, что уже вряд ли усну.
Оторвав голову от подушки, я лениво потянулся, оглядел помещение и понял, что еще слишком темно.
«Что понадобилось Айзеку в такую рань?», – негодовал, свесив с кровати ноги, налившиеся свинцом.
За окном отеля «InterContinental» виднелось пасмурное небо Нью-Йорка. Я подошел вплотную к стеклу, надевая по пути махровый халат. Перед моим взором открывался завораживающий вид на Центральный парк. С высоты птичьего полета он был весь, как на ладони. Между голыми деревьями в сумерках одиноко пустовали дорожки и красовались замерзшие пруды.
