– Белый-белый.
– Снег? – выпалила я.
– Да нет же, ну какой снег? Ты дослушай сначала, – раздражённо замахала руками Наташа, битый час безуспешно пытавшаяся объяснить мне заданное игрой слово.
– Ладно, продолжай. Но мы ведь по-прежнему говорим о его цвете? – на всякий случай уточнила я, пытаясь сопротивляться подступавшему всё ближе приступу уныния.
– Конечно. – Соседка по коттеджу пожала плечами, отхлебнула из огромной кружки ароматный чай с бергамотом и принялась сбивчиво заканчивать прерванную фразу: – Сначала белый-белый, а потом серый. Ну или чёрный. А вроде бывает и с пятнами. В общем, я не знаю.
И снова принялась за чай.
– Ничего не понимаю. И вообще, скучно это, надоело, – наконец честно пробурчала я и отодрала от своего лба липкую бумажку с надписью «ТЮЛЕНЬ» и соответствующей иллюстрацией. – А, ну конечно, что же ещё. А у тебя – муравьед.
– Кто?! – Наташа округлила глаза так сильно, что её тщательно приклеенные мастером длинные ресницы, мне показалось, в один миг беспорядочно переплелись.
– Му-ра-вьед, – повторила я по слогам. – Ты что, не знаешь разве такого зверя?
Соседка резким движением сорвала со лба свой стикер и уставилась на картинку. Я аккуратно потрогала, а затем взяла свою кружку с чаем. Он наконец остыл и перестал обжигать мой бедный чувствительный язык. Наташа же всем прочим температурным вариантам напитков, судя по моим наблюдениям, предпочитала исключительно крутой кипяток.
– Муравьеда я не знаю, – принялась искренне расстраиваться моя новая приятельница. – Надо хотя бы в интернете про него информацию поискать.
– Ага, поищи, – прыснула я со смеху и немедленно поперхнулась чаем.
– Чёрт! Чёрт! – разозлилась Наташа. – Опять забыла! Что за гиблое место эти «Сартовы озёра», если здесь даже мобильная сеть не ловит.
– Ну почему же гиблое, – снова захихикала я, – ага, мобилка и правда нигде не ловит. Но вчера мне, к примеру, удалось обнаружить, что местный вайфай подцепляется не только внутри здания администрации.
– А где ещё? – заметно оживилась соседка.
– Возле одной сосны, – сказала я. – Той самой, кривой, которая под окном кабинета директрисы растёт. Правда, опция доступна, похоже, только в рабочее время.
– Вот возле этой паршивой сосны нам, похоже, и придётся жить все оставшиеся двенадцать дней, – обречённо произнесла Наташа, залпом допила свой чай и стала выбираться из-за стола.
