Меня зовут Дмитрий Черных.Я москвич,работаю в престижной фирме со скромным названием «Конфиденциальные консультации».Платят прилично,но приходиться выезжать в командировки,порой весьма длительные и почти всегда сопряженные с известной долей риска.Но я не жалуюсь.В реальной жизни не бывает бесплатных обедов.Поэтому я много и усердно работаю.Мне такая работа по душе.Особенно я ценю моменты,когда после удачного завершения очередного задания возращаешься в свое холостяцкое гнездышко,предвкушая вечерние удовольствия.
Но на сей раз всё сложилось по-другому.
Едва войдя в свой подъезд,я сразу увидел что в прорези моего почтового ящика что-то белеет.Внутри оказалось два чистых телеграфных бланка.На обороте одного из них округлым женским почерком было написано: «Зайдите на телеграф за срочной телеграммой из Белособорска».На другом тот же текст имел пометку «повторно».
Судя по датам ,телеграмма дожидалась меня уже шестой день— всё то время,что я пробыл в отлучке.
Чем-то зловещим повеяло от этих лаконичных казенных извещений.
В Белособорске жили мои близкие—мама и младший брат с семьей— и у них не было привычки тратиться по пустякам на срочные телеграммы.
Я вихрем взлетел на свой этаж, открыл дверь, бросился к телефону и набрал междугородний номер.
– Дима, ты? – донесся до меня через тысячу километров взволнованный и, как мне показалось, обескураженный чем-то голос моей мамы.
– Здравствуй, мамочка! У вас все в порядке?
– Совсем ты нас забыл, Дима! – вздохнула мама.
Это была святая правда. В Белособорске я не был уже четыре года, хотя и обещал навестить свою малую родину каждое лето. Обещал и в этом году, но июль уже катился к закату, а планы у меня пока были совсем другие.
– Извини, дела, – пробормотал я.
– Отложи дела, сынок! Выезжай прямо сегодня!
– Да что случилось-то?!
– Беда у нас! В музее произошло убийство, и твой брат оказался замешанным в этой страшной истории…
– Алешка?! – не поверил я собственным ушам.
– У них получается так, будто именно он открыл дверь служебного входа изнутри, какая глупость! Следователь взял у него подписку о невыезде и каждый день вызывает на допросы…
Мама совсем разволновалась, и я принялся задавать уточняющие вопросы.
Каждый мамин ответ лишь усиливал мою тревогу, а говорили мы четверть часа, прежде чем мне удалось составить картину произошедшего, в самом общем виде, разумеется.
