Прежде, чем стать исполнительным директором, по сути, частного городского кладбища «Уютное поле», сорокалетний, низкорослый, немного сутулый и на лицо рябой, с зелёными глазами навыкат, фрагментами лысый, и абсолютно не обаятельный и категорически не симпатичный гражданин Игнат Редзублов успел сменить немало других профессий. После окончания учёбы в местном университете по не совсем понятной специальности «культурология» он трудился менеджером по продажам кафельной плитки и моющихся обоев, слесарем-сантехником в одном из жилищно-коммунальных хозяйств, землекопом…
В общем, нет смысла перечислять множество замечательных профессий, к которым у Игната Парамоновича не лежала душа. Там, где он даже не пытался работать по-ударному, начальство и коллеги по его временной работе называли Редзублова диверсантом, вредителем и другими словами, которые без преувеличения входят в Большой Академический словарь русского языка ненормативной лексики. Некоторые убеждённо считали, что он принёс бы обществу, государству и бизнесменам гораздо больше пользы, если бы, вообще, нигде и никогда не работал.
Личная жизнь его тоже не очень-то сложилась. Не имел постоянной работы, снимал периодически самое дешёвое и неблагоустроенное жильё, обитал порой и в землянке, и в палатке… Практически, родственники от него отвернулись по веской причине его абсолютной неприспособленности к окружающей среде. Считай, что почти инопланетянин, да и внешне страшен, на лицо примерно такой, как Квазимодо из бессмертного и полезного произведения Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери».
Но, всё-таки, пусть не сразу, но перемены в жизни Редзублова наступили. Его давний знакомый, не друг, но приятель детства, процветающий предприниматель, в сущности, владелец и генеральный директор большого, комфортного кладбища !Уютное поле» и многих предприятий и торговых точек Лев Георгиевич Обовский пригласил не такого уже и молодого холостяка, давнего приятеля из детства на должность исполнительного директора своего процветающего и постоянно укрупняющегося погоста.
– Если тебя что-то смущает, Игнат, – предупредил своего давнего знакомого розовощёкий и цветущий Обовский, – так ты сразу скажи, чтобы не возникало никаких проблем и непоняток.
– Особо пока ничего не смущает, – ответил Редзублов, – Только вот постоянно слышу на твоём кладбище какой-то гул. Как будто, какой-то хор поёт, но что и на каком языке, сообразить не могу.
