Магия тишины. Путешествие Каспара Давида Фридриха сквозь время

Originally published as «Zauber der Stille. Caspar David Friedrichs

Reise durch die Zeiten» by Florian Illies

Copyright © S. Fischer Verlag GmbH, Frankfurt am Main 2023

© ООО «Ад Маргинем Пресс», 2024

Прекрасный августовский день 1818 года. Сияющее солнце, сверкающее море. Рано утром они вдвоем взошли на борт в Вике на острове Рюген, разместили багаж и художественные принадлежности Фридриха на маленьком паруснике и беззвучно заскользили по сонному заливу, оставили справа светло-зеленые буковые рощи Хиддензее, после чего взяли курс на Юг, на Штральзунд. С востока, с пологих холмов Рюгена, с его древних курганов веет теплый ветер, наполняющий паруса, заставляющий снасти напрягать свои мускулы. Ах, как он любит этот момент, когда большие льняные паруса вдруг громко натягиваются, а судно как по волшебству начинает двигаться. Разве человеческий гений, спрашивает он себя, создавал когда-либо что-то прекраснее этого? То же самое он собирается делать, вернувшись в Дрезден, – так же незаметно оживлять холст своей кистью, как ветер оживляет паруса. Лина нарушает ход его мыслей. «Гляди, Каспар, – говорит она, – гляди же, там, у отмели, ты видишь тюленей, вылезающих на берег?» «Извини, Лина, – отвечает он со смущенной улыбкой, – прости меня, пожалуйста, я совсем погрузился в свои мысли».

На дворе 11 августа 1818 года, они провели на Рюгене свой медовый месяц – он, чудаковатый сорокачетырехлетний художник из Грайфсвальда, и она, двадцатипятилетняя жительница Дрездена. На паруснике тихо, иногда сверху доносятся сильные взмахи крыльев и крики чаек, иногда до них долетает морская пена и на пышных рыжих бакенбардах Фридриха еще какое-то время блестят соленые капли. До этого путешествия Лина никогда не ходила по морю, ей было страшно, но если уж погибать, то лучше всего с ним, сказала она, да, она действительно так сказала. Каспар Давид Фридрих не верит своему счастью. «Как же я нашел тебя?» – шепчет он, сжимая ее руки. «Любовь – занятная штука», – писал он своему брату Кристиану, когда скоропостижно женился. «А Лина, провинциалка, – продолжал он, – очень даже пристрастилась к померанской [1] селедке, которую брат присылает молодоженам из Грайфсвальда». Да, с тех пор, как его «я» превратилось в «мы», в его дрезденской квартире многое изменилось. Ну и пусть, что ему пришлось убрать расставленные повсюду плевательницы, потому что она против, зато в остальном: «Мы больше едим, больше пьем, больше спим, больше смеемся, больше