ЕАМ. Записки дилетанта. Сказки и истории, книга 1

© ЕАМ, 2024

«Ох уж эти сказки! Ох, уж эти сказочники!»

©Орёл Мужчина и князь Вл Одоевский

Записки, предлагаемые вашему вниманию, как сказошные, так и не-сказочные, нуждаются – не в предисловии, нет, но – в небольшом предуведомлении, чтобы читатель или читательница могли оценить своё желание (или нежелание) провести с ними, а значит, и со мной, несколько забавных, романтишных, сказочных, вспоминательных, а иногда чуть философских или слегка грустных часов.

Хотя, пожалуй… первых двух и последней (непременно самой последней!) странички будет достаточно, и, если вы ещё не закрыли эту книгу, добро пожаловать.

Унылый старый Краб стоял на берегу зеркальной лужицы, оставленной отливом в жёлтопрохладном сыпучем песке, и глядел на своё отраженье. «Душераздирающее зрелище – бормотал он, – вот как это называется. Душераздирающее зрелище…»[1]. И, перейдя на другую сторону расселинки, он даже не стал смотреться в неё вновь, ибо он был уверен, что «и с этой стороны ничуть не лучше» – потому что ведь это был очень начитанный Краб. Беда была только в том, что в один прекрасный день книги (даже новые!) перестали радовать его. Не радовали его ни дивные закаты, над его излюбленной прежде бухтой, когда солнце, садясь, словно уходило в большую каменную арку, ни прохладные розовые рассветы[2], оставлявшие на песке следы сотен маленьких птичек, волною бегущих за волнами, и вспархивающих, вспыхивая розовым светом, в косых лучах утреннего солнца… «Всё – суета сует»[3] – бормотал Краб, и это была истинная правда, ибо не отдавалась уже вся эта красота в его сердце, а дни его становились пусты и унылы. И ни мудрствованья философов, ни волшебно-прекрасные сказки романтиков не вдохновляли его более, жизнь его была пуста и никчемна, и не было в его жизни ничего, ради чего стоило бы…

Но в это утро Краб проснулся со странным ощущеньем: «Что-то должно случиться нынче, случиться непременно!»[4]. И оно случилось, это «что-то», случилось вдруг, как всегда и случается в сказках. Подобно странному, розовому – цвета сосновой коры пожару, разлилось над горизонтом – совсем недалеко от его любимой бухты нежно-розовое сиянье. А ведь солнце ещё не выглянуло из-за низких, серо-молочных, набухших водою туч, и были это не его проделки. Странное предчувствие – нет, не его тяжёлое копыто