"Вечерок в радость, чифирок в сладость!" – эта незамысловатая, но душевная прибаутка нередко слышна в местах, не столь отдалённых: тюрьмах и исправительных лагерях.
Вы, несомненно, догадались, что она играет там роль приветствия вместо всем известного: "Добрый вечер!". И именно там испокон веку прижился обычай пить крепко заваренный чай, который носит название – "чифир". Правда, мне за годы скитаний попадались и другие, созвучные ему названия: «чАфир», «чифИрь», и совсем не похожее: «шара».
Ещё в детстве, от приятеля – сына военного офицера, служившего в Монголии, я узнал, что монголы-кочевники готовят на основе чая питьё, от которого они, с его слов, балдеют, как от водки.
По всей видимости, это было преувеличение. Мне, помнится, стало интересно, и я выспросил у него все подробности. Монголы приготавливали его так: в котелок, кипящий на костре, забрасывали чай (тот самый "индийский со слонами", эсэсэровский) из расчёта пачка в двести грамм на литр кипятка, проваривали две-три минуты, снимали с костра и заправляли бараньим жиром, а если была возможность, то банкой сгущёнки.
Время было советское, «дефицитное». Но в военном гарнизоне, тем более в дружественной народной республике сгущённое молоко (натуральное, по ГОСТу) и этот знаменитый чай были в открытой продаже и пользовались большим спросом у туземцев, которым в определённые дни позволяли отовариваться в магазине «Военторг».
А в иное время, когда монголов не пускали в военный городок, они выменивали чай у пацанов, и у моего приятеля в том же числе, на разные безделушки или покупали за тугрики и мунгу. Та ещё валюта – типа современного рубля. А добыв чай, тут же возле городка, принимались варить свой чафир. Приготовив, садились в кружок, по очереди отхлёбывали его и млели от наслаждения.
В те же годы я ещё кое-что узнал об этом загадочном напитке от тёти Маруси – сестры моей бабушки. Она ездила на свидание в какую-то колонию навестить своего племянника – и моего, соответственно, дальнего родственника – отбывавшего там наказание. Потом рассказывала, конечно, не мне, а взрослым, что первым делом этот племянник, даже не поев, кидался заваривать чай. С её слов, пил «гольную заварку».
Услышал я это случайно и не придал тогда никакого значения, но в память, тем не менее, почему-то запало.
