Лаолайо Лон, или, как называли его люди привыкшие сокращать имена просто Лойл, был весьма удивлён, когда во время обычной утренней прогулки его остановил патруль земной космополиции. Он не мог припомнить за собой ни одного нарушения конвенции. А останавливать законопослушного инопланетянина посреди улицы без причины было не принято. Это могло вызвать нездоровый интерес обывателей. И несмотря на то, что и Лойл и полицейские носили личины, среди зевак мог оказаться и всевидящий. И хорошо ещё, если им окажется какой-нибудь уже с утра пьяный бродяга. Он посчитает увиденное токсической галлюцинацией. В крайнем случае, ему легко станет внушить именно такое отношение к увиденному. А если это окажется один из Ищущих? От этих так легко не отделаться. Некоторые особо фанатичные не соблазняются даже крупными суммами денег. И как в подобных ситуациях выкручивается космополиция Лойл и знать не желал.
Дело в том, что Земля вот уже три сотни лет как была объявлена нейтральной системой. Что было логично. Ибо по силе человечество уступало практически всем неожиданно открывшимся ему звёздным цивилизациям. Вступать в борьбу за первенство являлось мыслью самоубийственной. Хотя имелись апологеты такого пути среди радикалов.
Однако земляне проявили своё неожиданное преимущество – гибкость не тела, но разума. Чего не доставало космическим расам, стремящимся к единоличному доминированию в известной вселенной. И нашла-таки своё место в галактике. Земля никому не могла стать соперником, а следовательно, и союзником никому ей быть было не под силу. Таким образом система становилась идеальной нейтральной зоной, доступной для всех, но не подчиняющейся никому. Ибо прибирать её к своим рукам не имело смысла с любой точки зрения. А вот использовать как безопасную площадку для ведения бизнеса и политических переговоров – в самый раз.
Конвенцию подписали и ратифицировали все известные на тот момент разумные расы галактики. Но главное самые влиятельные: Гоой, Риттор и Эрго. К последней как раз принадлежал Лойл. Любая раса, нарушившая конвенцию, будь она даже из числа сильнейших, мгновенно теряла все свои преимущества в силе, ибо ей пришлось бы иметь дело со всеми остальными разом. Пусть даже те объединились бы временно и сразу перегрызлись после победы.
