Джим боролся со сном изо всех сил. Ночь близилась к рассвету, а в это время веки и мысли тяжелее всего. Они тянут тебя к земле. На опушке леса было тихо, слишком тихо для места, в котором обитают сотни живых существ, маленьких и больших. Птицы молчали, четвероногие не шуршали, и даже сверчки издавали только редкие ленивые звуки. Ветра тоже не было. Большое дерево, к которому Джим прислонился спиной, будто застыло во времени. Солнце еще не показалось, но небо уже стало мышиного серого цвета, и из долины медленно пополз туман. Вчера он всё-таки уснул, облажался, но сегодня непременно узнает, кто этот негодяй. Благо, роса холодная, ледяная. Джим собирал ее пальцами с травы и протирал лицо. Он старался всматриваться вдаль, и чтобы не закрывать глаза, и чтобы не пропустить никого.
Время тянулось очень долго. Часов у него не было, и он не знал, за сколько белая рваная стена добралась до его опушки из самой низины. Он только смотрел, как она неизбежно приближалась, похожая на призрачное бесшумное войско, захватывая по пути то куст, то овраг, то забор пастбища, оплетая своими мягкими щупальцами все вокруг. Туман был не сильно густой, но Джим вдруг забеспокоился, что из-за него может не увидеть того, кого поджидал. Он приподнялся и стал всматриваться еще яростнее. Сонная тишина у него в голове постепенно сменялась перезвоном крошечных колокольчиков. Белый цвет уже почти победил все остальные. Тяжестью налилась каждая клетка его тела. Он осел и откинул голову назад. Не спать, не спать. Осталось уже немного. Глаза закрывались сами собой, но Джим был упрямым малым.
