Трёхглавый змей

Уайтчеппел, Лондон, Британия, 1890й год.

– Ты НЕ волшебница, Мара Сейр! Прекрати баловаться и стирай как положено! Будешь возиться – к вечеру ничего не высохнет! – голос бабушки Сейр, как всегда строгий, донёсся из коридора.

Мара вздохнула и бросила взгляд на дверь ванной, за которой скрылась бабушка. Она снова пыталась заколдовать воду, но, как обычно, ничего не вышло. Холодная мыльная пена липла к её рукам, а бледные, почти прозрачные пальцы судорожно мяли ткань. Вода в медном тазу оставалась безмолвной, неподвижной – ни следа магии, ни шёпота стихий. Только тишина.

– Конечно, я не волшебница, – прошептала Мара, заставляя себя окунуть наволочку снова в воду. Мыльные пузыри всплывали на поверхность и лениво лопались.

Шёл восьмой год, как Мара Сейр с треском провалила вступительные экзамены в школу магии Эльфеннау. Она тогда ещё не до конца понимала, что произошло, ведь ей было всего семь. Но она помнила буравящий взгляд отца на себе и слова седовласого профессора: "Мне очень жаль, но я не вижу у девочки ни малейших магических способностей", – его голос так же старчески дрожал, как и его руки. "Иногда случается, что магия пробуждается позже по разным причинам. Но в вашем случае я бы на это не рассчитывал."

И ещё она помнила, как слова профессора, словно лезвия, разрезали её надежды, и как тяжёлые взгляды родителей подсказывали ей – это конец. Тогда она была ребёнком. Она плакала.

Теперь же, семь лет спустя, она уже не плакала. Она просто продолжала мечтать – хоть и тщетно, хоть и втайне, хоть и против здравого смысла.

Мара потрясла головой, отгоняя тяжёлые мысли, и снова попробовала сотворить хоть каплю магии, хоть мельчайшее чудо. Она вытянула руку над водой, пальцы слегка задрожали в напряжении. Если только…

– Сейчас… – прошептала она, закрывая глаза и концентрируясь изо всех сил.

Но ничего не произошло. Ни малейшего движения, ни тепла, ни вспышки магии.

– Мара! – снова раздался голос бабушки. – Я же сказала тебе – стирать! А не выдумывать что-то. Ты не волшебница, сколько можно повторять?

Мара тяжело выдохнула и снова окунула руки в ледяную воду. В этой фразе было всё. Не волшебница. Ни магии, ни волшебства. Лишь грязное бельё, холодные стены дома и бабушка, суровая и непреклонная, повторяющая это бесконечно.