О любви и жизни

Прошлое – это часть нашей жизни. Я снова возвращаюсь в прошлое и попадаю в 1933 год, 10 ноября.

В этот день родилась маленькая, красивая и милая девочка. Мама и папа держали её на ручках, и она улыбалась.

В ней было столько доброты и нежности. Счастливыми глазами она смотрела на родителей, а они любовались ей.

Они очень сильно любили друг друга, а теперь и свою крохотную дочь.

Отец малышки, Саша, сказал:

– Асюша, давай назовём малышку Любовью!

– Любовь, – эхом повторила жена Ася.

Любочка росла очень красивой, скромной и тихой девочкой. Она улыбалась, словно искрилась добротой и счастьем.

Семья была счастливая, отношения – добрые и нежные.

Старший братик Любочки, подросток Семён, очень оберегал сестру! Он был красивым, умным и добрым парнем. Всю эту семью отличала необыкновенная доброта. Потом родился младший братик Вовочка – умница, весёлый, озорной малыш.

И так бы они жили спокойно и радостно в счастье и любви, но началась Великая Отечественная война.

Я размышляя о событиях, приведших к страшной трагедии Второй мировой войны, задаюсь вопросом о мотивах, которые двигал гитлером. Что щёлкнуло в его голове? Почему он решил нападать на беззащитные страны?

И заглянув в историю я понял…

Принятие решения о начале войны, было связано с его маниакальным и, психически нездоровым состоянием. В эти годы гитлер, страдающий тяжелыми психическими отклонениями, еще и плотно сидел на тяжёлых наркотиках. Регулярные инъекции сильнодействующих наркотических препаратов, включая опиоиды, подкрепляли его иллюзорное чувство всесилия и неуязвимости. Под их влиянием реальность и последствия войны казались ему иначе, чем его здравомыслящим генералам. Он был почти невменяем.

Когда его стремление к экспансии дошло до плана «Барбаросса» – вторжения в Советский Союз, многие военачальники отговаривали фюрера.

Они предостерегали его говоря о огромной выдержке и храбрости советских солдат, о том, что каждая пядь земли в СССР будет защищаться отчаянно и насмерть.

Но слова генералов мало значили для гитлера в его состоянии.

Игнорируя опасения о возможных провалах и огромных жертвах, он грубо отвергал их возражения, угрожая концлагерями и репрессиями. Словно безумец, Гитлер сквозь ярость и зависть жаждал подчинить себе эти земли, несмотря на любые риски.