Когда все прошлые убеждения подвергаются сомнению, проще всего двигаться по течению, пытаясь вновь заставить себя поверить. Вот только моя жизнь слишком непроста, чтобы позволить передышку. Тело меняется, силы выходят из-под контроля, и вскоре может встать вопрос о создании концерты. Но не сделает ли это меня новым Евастасом? И не этого ли на самом деле желал Домитианус, считая, что в новой ипостаси мне будет по силам спасти всё сущее от Разлома? Это мне и предстоит выяснить, а заодно в очередной раз собрать свою жизнь по осколкам, чтобы однажды с улыбкой встретить новый особенный день в долгой истории существования наших враждующих миров.
– Может, всё-таки останетесь? – с улыбкой прищурился Ткач, директор академии Северной штаб-квартиры.
– Это было бы чудесно, – поддержал его Александр Дмитриевич.
– А как же вы? В академии есть прекрасный преподаватель, – напомнила я, отсалютовав мужчинам чашкой с чаем.
Сегодня вместо утренней планёрки мы втроём засели в кабинете Ткача за поеданием приготовленного его супругой лимонного пирога. Преподаватель по демонологии успешно прошёл через операцию и реабилитацию, и на этом завершалась моя работа по его замене, что мы сегодня отмечали, а заодно и прощались. Конечно, жизнь наверняка нас ещё сведёт, но уже в других ролях и обстоятельствах.
– Я бы подвинулся, – усмехнулся Александр.
– Нет-нет, я же главный растлитель молодёжи, – весело подмигнула директору, на что он чуть смутился.
Студенты таки прознали о моей мирной профессии, что подняло мой рейтинг, а заодно создало целый фан-клуб. Но мы с Лилит относились к этому философски. Моя работа завершится, и парни успокоятся, в их комнаты вновь вернутся постеры с кинозвёздами и анимешными девочками.
– Что планируете дальше? – поинтересовался Ткач, чтобы сменить щекотливую тему.
– Продолжу работу в синем статусе, – губы растянулись в дежурной улыбке.
Так я отвечала всем, но пока сама не была уверена в правильности выбранного пути. Последние недели выдались сложными. Я переживала потерю Евастаса и крах жизненных ценностей. Мне до сих пор не удавалось вернуть себе прежнюю уверенность в своих силах и принципах, что мной двигали раньше. Оставалось только убеждать себя в том, что это временно, что душа излечится и раны на сердце заживут. Но пока что я делала то, чему научилась очень давно, носила маску уверенности. И только Лилит с Майклом знали, как мне сложно.
