«Сквозь тени»

Октябрьский дождь монотонно барабанил по карнизу, превращая панораму московского центра в размытое полотно серых тонов. Старший следователь Максим Соколов стоял у окна своего кабинета, рассеянно вертя в руках давно остывшую чашку кофе. Он не спал уже тридцать шесть часов, с тех пор как поступило сообщение о новом исчезновении.

Восьмом по счёту.

Отражение в стекле выглядело помятым и усталым: когда-то аккуратная щетина превратилась в неопрятную поросль, под глазами залегли глубокие тени, а в тридцать девять лет на висках уже пробивалась ранняя седина. Соколов поморщился и отвернулся от окна.

"Олимп" считался самым закрытым и элитным спортклубом Москвы. Годовое членство стоило как хорошая квартира, но дело было не только в деньгах. Попасть туда можно было только по рекомендации двух действующих членов клуба, а список желающих растягивался на годы вперёд. В клубе царили свои правила и негласные законы. Здесь заключались многомиллионные сделки, решались судьбы компаний, создавались и рушились бизнес-империи. Даже расположение клуба в историческом особняке XIX века подчёркивало его статус – здесь, в этих стенах, всегда собиралась элита, пусть и разная в разные эпохи.

На столе, среди чашек с недопитым кофе и разбросанных бумаг, лежали восемь папок – восемь исчезновений за последние три месяца. Ряд безупречно одинаковых красных канцелярских папок с грифом "Дело №" казался издевательски аккуратным на фоне общего хаоса в кабинете.

Соколов ещё раз просмотрел материалы экспертизы. За три месяца расследования они перепроверили все – банковские счета пропавших, телефонные звонки, камеры наблюдения по всему городу. Ничего. Банковскими картами никто не пользовался, телефоны молчали, машины находили брошенными в разных районах Москвы.

Единственной зацепкой оставались записи с камер "Олимпа", но и они были какими-то странными. Не только из-за размытого изображения женщины. Все пропавшие в последние минуты перед исчезновением вели себя необычно – движения заторможенные, взгляд отсутствующий. Словно под гипнозом.

– Или под действием наркотиков, – пробормотал Соколов, в который раз просматривая результаты экспертизы камер видеонаблюдения. Но токсикологи не нашли следов препаратов ни в брошенных машинах, ни в личных вещах пропавших.