Конец апреля, пахота только началась. Четверо волов тянули плуг, а Грог крепко держал его, прожимая вниз. Плотная глинистая почва вспучивалась под напором железного лемеха и переворачивалась. Следом шёл отец Грога и вёл вола с бороной, за ним шагали братья, щедро рассыпая зерно из лукошек. Всё как обычно. И как обычно двух волов пришлось взять у дядьки и у соседа. Потом и они пару им одолжат: так каждая семья свой участок и вспашет.
А время уже было к полудню, пекло знатно. Пот заливал глаза Грога, заставляя всё чаще утираться рукавом. И желудок начинал бунтовать, требуя прерваться на обед.
– Бать, до конца поля и всё – время!
– Давай ещё ходку! – отозвался Мереог.
– Ну, давай…
Они дошли до края поля, развернули волов и пошли дальше, а минуты тянулись как падевый мёд. Сил не было терпеть всё это.
Наконец и Мереог поддался усталости и прервал работу. Братья тут же остановились. Грог посмотрел на старшего, Олога, и тот выразительно похлопал себя по животу, намекая на огромное желание заполнить его чем-нибудь сытным. Затем Грог глянул на младшего, Домлога: тот уселся на траву рядом с распаханной землёй и выглядел совсем измученным. В свои десять лет Домлог очень старался во всём быть наравне со взрослыми, но сил ему пока не хватало. Тем не менее, на трудности он не жаловался.
Они возвратились домой. У калитки их встретила Мереша. Она была самая младшая в семье, трёх лет от роду. На нежно-оливковом личике девочки засветилась радостная улыбка:
– Вернулись! Вернулись!
Ей обязательно надо было со всеми обняться, и только после этого она побежала к матери, крича, что пора накрывать на стол.
Грог с нетерпением ждал, пока отец и Олог ополаскивали лицо и руки у бочки с водой. А вот бы как в детстве сбегать к речке да понырять! Наконец, очередь дошла до него и до Домлога. Младший брат, уже немного отдышавшийся после пахоты, с энтузиазмом схватил черпак.
– Подставляй лапы!
– А ты лей не мимо, – проворчал Грог.
Домлог в ответ сгримасничал, выдвинув вперёд нижнюю челюсть. Клычки у него сразу стали ещё заметнее, хотя для его возраста они и без того были более чем внушительные.
– Это так ты всех детишек в округе пугаешь?
– Никого я не пугаю! Меня и так все слушаются, – захохотал мелкий озорник, пытаясь изобразить на лице что-то ещё более зверское.
