Проще поменять человека,
чем поменять человека.
Алексей задумчиво смотрел на Марину, и порой у него возникала мысль, что зря ее вытащили из Гештальта. Из идеальной девушки она превратилась в обычного человека, у которого было немало недостатков. Порой с ней трудно было найти общий язык, а то, что она умела создавать деньги из пустоты, просто убивало его морально. Он был вынужден горбатиться целый месяц, а она за пять минут могла создать буквально из воздуха столько, сколько ее душе угодно. Это заставляло чувствовать Ховрина ужасно, убивало всякие шансы стать в семье добытчиком.
Она с насмешкой порой относилась к его талантам, коих итак было немного. Такое отношение тоже играло не в ее пользу. Порой ему казалось, что и мужчину-то в нем не видят. Он смотрел на пару Амира и Алины и видел, что там все с этим в порядке. А себя он чувствовал хуже подкаблучника. Но что-то менять уже было поздно. Ему пятьдесят пять, и порой он с тоской вспоминал себя двадцатилетнего, когда вся жизнь была впереди и казалась не такой мрачной, как теперь.
Все чаще Алексей приходил к мысли, что жизнь с Мариной была ошибкой. Быть может, с обычной девушкой он не ощущал бы такой ненужности, как в этих отношениях. Несколько раз он даже пытался поговорить о них, достучаться до нее, но его слова всерьез не воспринимались. Наоборот, его называли зажравшимся нытиком, потому что из-за дара Марины основная его функция была исключена. По мнению Марины, радоваться должен, а он придумал себе что-то там… Хорошо хоть, альфонцем не обзывают.
Так странно… Ему всегда казалось, что с возрастом они должны понимать друг друга лучше, но с годами понимание свелось к нулю. Марина не хотела его ни слушать, ни тем более слышать.
У сына с женой тоже не все ладилось, и Алексей подозревал, что дело близится к разводу. Детей у них не было, и Андрей стал все чаще выпивать, порой даже в одиночестве. Это лишь усугубляло ситуацию, и дома всегда был скандал. К тому же, Марина не поддерживала увлечение сына, и Андрею попадало и от матери.
Но Алексей его по-своему понимал. Ведь там, где тебя не признают, счастья нет. Он вспоминал о Гештальте, и его все чаще волновала судьба Светланы. Ведь она осталась там. И она человек, в отличии от этого испорченного мирской жизнью идеала. Марина очень изменилась, и изменения ей на пользу не пошли.
