Шел 1901 год. Совсем немного времени прошло с того дня, когда человечество отметило наступление нового, XX века, казалось бы, обещавшего процветание и мир. С большой помпой было отмечено это событие и на Кубе, только-только сбросившей иго испанского колониального господства, но еще не успевшей в полной мере ощутить тяжесть гнета новых хозяев – США, войска которых разместились во всех стратегически важных местах Кубы, вызывающе подняв на флагштоках свои звездно-полосатые полотнища. Многим под неумолкаемый треск речей политиканов еще казалось, что Кубу, «антильскую жемчужину», ждет действительно эра свободы, демократии и прогресса. В те дни, наполненные надеждами, и высадился на Кубе бедный галисийский крестьянин по имени Анхель Кастро Архиз, оставивший Испанию в поисках лучшей доли.
Анхель Кастро родился 8 декабря 1875 года в небольшой деревушке Ланкара в самой отсталой, заброшенной испанской провинции, какой была Галисия. Бедность всегда была уделом подавляющего большинства галисийских крестьянских дворов. Не была исключением и семья Кастро, едва сводившая концы с концами и ютившаяся в убогой хижине с земляным полом. С ранних лет Анхель Кастро стал работать поденщиком на полях местных помещиков, и казалось, что его ждет обычная горькая судьба бедняка, обреченного на непосильный труд, нищету, раннюю старость. Но в 1898 г. он был мобилизован в испанскую армию, которая в то время вела безнадежную войну за сохранение на Кубе испанского колониального строя. К счастью, ему не пришлось участвовать в боях. В скором времени военные операции закончились поражением испанцев. Куба стала формально независимой, но по существу оказалась на положении протектората США. Американские вооруженные силы, вмешавшись в войну между кубинскими патриотами и испанцами на самом последнем этапе, сделали все, чтобы не допустить полной победы кубинцев, не дать острову подлинной независимости, отстранить от управления Кубой наиболее честных и последовательных патриотов.
Короткое пребывание на Кубе зародило в душе у Анхеля Кастро глубокие симпатии к кубинскому народу. Ему казалось, что галисийский бедняк скорее найдет себя среди кубинских крестьян, на свободной теперь от колониального господства земле Кубы, чем в родной Галисии, задавленной гнетом помещиков, духовенства и королевских чиновников.