Слоновья память

О книге

Автор книги - Антониу Лобу Антунеш. Произведение относится к жанру современная зарубежная литература. Оно опубликовано в 2024 году. Международный стандартный книжный номер: 978-5-89059-533-1.

Аннотация

Главный герой дебютного романа Антониу Лобу Антунеша – лиссабонский психиатр, осознающий, что его настоящее призвание – писательство. В течение одного дня он вспоминает детство, юность, войну в Анголе, жизнь и разрыв с любимой женщиной. Это во многом автобиографический живой, откровенный рассказ, в котором герой пытается найти себя настоящего на фоне экзистенциального кризиса в блужданиях по ночному Лиссабону, портрет которого навсегда остается в памяти.

«Слоновья память» ознаменовала собой появление нового автора мировой величины со своим оригинальным стилем, который предлагает читателю исключительный, ни на что не похожий опыт.

Антониу Лобу Антунеш (р. 1942) – современный португальский писатель, автор тридцати романов, один из главных голосов португальской литературы конца XX – начала XXI века. Лауреат множества литературных премий, среди которых Европейская литературная премия (2000), премия Камоэнса (2007), премия Хуана Рульфо (2008). С 1990 несколько раз выдвигался на Нобелевскую премию.

Читать онлайн Антониу Лобу Антунеш - Слоновья память

…as large as life and twice as natural.
L. Caroll
Through the Looking-glass[1]

Кто задумает дать деру, тому всегда подфартит, так что кусайте теперь локти.
Фраза, которую произнес Деде, удирая из тюрьмы

Antуnio Lobo Antunes

memória de elefante

Больница, где он работал, была та самая, куда он в детстве не раз провожал по утрам отца: старинное монастырское здание с часами, словно снятыми с фасада муниципального совета, двор с потускневшими платанами, бредущие куда попало оглушенные транквилизаторами пациенты в больничных пижамах, жирная улыбка охранника, так задирающего уголки губ, будто рот вот-вот вспорхнет с физиономии и улетит. Время от времени исполняющий роль мытаря, этот многоликий Юпитер вынырнул из-за угла лечебного корпуса, зажав под мышкой пластиковую папку, и требовательно-просительным жестом протянул листок бумаги:

– Взносики в Общество, сеньор доктор.

Черт бы побрал психиатров, сомкнувших ряды, будто полицейский кордон, думал он, пытаясь нашарить сто эскудо в лабиринтах портмоне, черт бы побрал этот Великий Восток Психиатрии, этих высокомерных классификаторов чужих страданий, пораженных той единственной подлой формой психоза, которая выражается в преследовании всех прочих душевнобольных, в ограничении свободы безумия под предлогом исполнения Уголовного кодекса, созданного самими страдальцами, черт бы побрал Искусство Учета и Контроля Смертной Тоски, черт бы побрал меня, подытожил он, засовывая в карман прямоугольный бланк, за то, что соучаствую в этом безобразии, платя взносы, вместо того чтобы, рассовав бомбы по ведрам для использованных бинтов и по ящикам в кабинетах врачей, устроить развеселый атомный гриб из всех этих ста двадцати пяти лет извращенного идиотизма в духе Пина Маники [2]. Ярко-синий взор охранника-мытаря, так и не заметившего, как налетела и отхлынула гигантская волна внезапного эскулапова негодования, омывает врача тихим светом, подобным ореолу средневекового ангела: не раз доктор тайно замышлял нырнуть солдатиком внутрь полотен Чимабуэ [3] и раствориться в выцветшей охре эпохи, еще не изгаженной мебелью из ламината и типографскими образками популярной девочки-святой, отучавшей бедняков материться; порхать бы там, как куропатка, замаскированная под лоснящегося серафима, задевая крыльями колени святых дев, неотличимых, как ни странно, от женщин с картин Поля Дельво

Рекомендации для вас