В мрачных сумерках последнего августовского дня две тысячи девятого года в атмосфере царила давящая тишина, а призрачная луна, выглядывающая из-за угрюмых туч, пугала своим зловещим видом. Не было слышно ни суеты ночных обитателей, ни дуновения ветерка – ничего, кроме ночных звуков, похожих на быстрые взмахи крыльев мотылька, только немного громче и тяжелей. Казалось, даже листья на деревьях и кустарниках замерли в предчувствии чего-то таинственного.
В старинном шато Прованса уже очень давно не собиралось так много гостей. В глухой и с виду заброшенный, неприметный с дороги из-за вековых деревьев, замок стекались приглашенные со всех концов страны.
Пожилой лакей в темно-синем камзоле, стоя у парадного входа, освещаемого факелами, тихим голосом приветствовал вновь прибывших, приглашая войти учтивым поклоном.
Как ему удается помнить всех по именам и титулам?! Видимо, главная обязанность лакея состоит не в том, чтобы открывать и закрывать двери, а в том, чтобы знать всех и каждого в лицо: имя, статус – что дает возможность обменяться несколькими вежливыми фразами.
«Как ваша дочь, лорд Артур?» «Спасибо, Бернар! Все хорошо».
Снаружи замок не выглядел каким-то особенным или, как говорят, величественным. Он был небольшим по сравнению с другими постройками того времени. Мрачное здание со статуями злобных горгулий, восседающих по всему периметру крыши замка и зорко следящих за всеми, кто осмеливался вторгнуться на их территорию. Колонны вдоль парадной стены держали терассу второго этажа. Окна на первом этаже были наглухо заколочены досками. Грубые стены – выложены блоками из серого камня. И только листья дикого винограда, который за долгие годы покрыл практически всю площадь стен замка, хоть как-то сглаживали ощущение негостеприимности, исходящее от здания.
Изредка освещаемое полной луной, в стороне от дома находилось заброшенное кладбище с покосившейся от времени оградой, выкованной несколько столетий назад. Одинокие могильные камни с почерневшими, едва различимыми надписями, несколько заброшенных склепов, редкие столетние деревья вдоль дороги, ведущей к главным воротам… Одним словом – жалкое зрелище, наводящее тоску на ценителей всего старинного и прекрасного.
