Проспер из Фламинго

© ИП Воробьёв В.А.

© ООО ИД «СОЮЗ»

W W W. S O Y U Z. RU

В тот вечер на Монмартре шел дождь. Огни маленьких кафе на улицах Жермен-Пилон обрисовывали в темноте ночи молочно-бледные квадраты, заштрихованные жидкими полосами ливня.

Я сидел за мраморным столиком и мои промокшие ноги отдыхали на коврике из прессованных древесных опилок. В этом скромном кафе были только девушка с ничего не выражающим лицом в брезентовом плаще, с потертыми рукавами и контролер подземной железной дороги, меланхолично потягивавший через соломинку мазагран. Лакей, облокотившись на конторку кассирши, о чем-то перешептывался с ней. Можно было сказать: Ромео, в белом фартуке и Джульетта, угрюмая и страдающая водянкой.

Рюмка кальвадоса [Яблочная водка – Здесь и далее прим. ред.] слабо утешала меня в моем одиночестве. Делать мне было нечего, перечитывать вечерние новости надоело, и я уже, было, собрался встать, как в кафе вошел какой-то человек.

– Адольф! – крикнул я.

Вошедший протянул мне руку и сел около меня. Он полу раскрыл свое пальто и обнаружил под ним довольно хорошо сшитый фрак. Поверхностный, как выражаются фельетонисты, наблюдатель принял бы его за человека из высшего общества. Но он был только метрдотель.

Я люблю беседы с метрдотелями ночных ресторанов. У них можно почерпнуть любопытные свидетельства подлости мужчин и услышать оригинальные наблюдения насчет двуличия женщин.

Я познакомился с Адольфом в 1903 году, когда бары еще имели для меня прелесть запретного плода. Я велел подать для него рюмочку коньяку, и мы разговорились. Он сказал мне, что в настоящее время работает в «Королевском Фазане».

– Кстати, – продолжал он, смеясь, – я должен рассказать вам о последнем происшествии, свидетелем которого я был у нас в кабаре… Оно совсем свежо, так как случилось только вчера вечером, и достаточно поучительно… Представьте себе, что с некоторых пор мы заметили у нас и в соседних барах, какого-то странного посетителя. Это был высокий, лысый мужчина, с длинным подбородком, одетый в длинный сюртук и сидевший всегда в одиночестве за своим бокалом. К молодым женщинам, подходившим к нему, он обращался с библейскими текстами и призывал на них милосердия провидения. Управляющий бара «Нарцисс», наиболее осведомленный человек на пространстве между площадями Бланш и Пигаль, обратился к Габи, статистке из «Сигаль»: