Клуб. Бар. Три бокала.
Привет, алкогольная зависимость?
Восемнадцать сообщений, прилетевших на телефон, так и остались без ответа.
Я вновь сижу в том же клубе, без перерыва прошу бармена наполнять бокал и чувствую, что вскоре в ход пойдут рюмки. Мне требуется что-то погорячее.
После третьего выпитого залпом напитка взгляд скользит по толпе танцующих. Спрыгнув с барного стула, делаю шаг. Второй. Оглядываюсь по сторонам и трясу головой, избавляясь от безумной мысли подцепить хоть кого-нибудь. Но на расстоянии нескольких шагов натыкаюсь на взгляд парня, встречи с которым пытаюсь избежать уже несколько дней. И надеюсь, что дрожь, в которую бросает это тело, вызвана только паникой.
Попятившись, сталкиваюсь с парочкой, возмущенной моей нерасторопностью, и отворачиваюсь. Но прежде успеваю мысленно испепелить его взглядом, в котором плещется чистая ненависть.
Не сомневаюсь – выходит совсем не убедительно, но, видит Бог, я на самом деле хочу, чтобы он ушел. До последнего момента… До тех пор, пока он не оказывается рядом, тихим шепотом заставляя полчища мурашек бежать наперегонки вдоль позвоночника:
– Потанцуем?
Я все еще слышу тихий, хоть и настойчивый голос разума: «Даже не думай! Только попробуй! Нет…»
Но все остальное во мне заглушает музыку в клубе, отвечая слабому голосу коротким: «Катись-ка ты к черту!»
И я выдыхаю:
– Пойдем.
Я хочу обернуться, чтобы видеть его глаза. Чтобы знать, в какой момент этот танец рискнет превратиться во что-то иное. Но спины касается тонкая ткань футболки, сквозь которую я чувствую край каждой мышцы, обрисовывающей его тело. И я расслабляюсь. Кладу голову ему на плечо, закрываю глаза и ныряю в волны заданного чужим телом ритма.
– Пожалуйста… – Голос срывается, когда теплые губы невесомо касаются моей кожи. – Не дай мне сбежать…
Пусть так. Я хочу этого и не могу больше бороться.
Замерев на мгновение, он оставляет поцелуй на моем подбородке и тянет лицом к себе. Улыбается нежной, но торжествующей улыбкой, соединяет руки за моей спиной, лишая последнего шанса на отступление, и целует. Так, что подошвы обуви теряют опору, а сердце бьется с бешеной скоростью, пока я пытаюсь рвано хватать воздух в коротких, как вспышки, перерывах. И, больше того, во мне растет уверенность, что от нехватки воздуха я скорее умру в ту же секунду, как мы прекратим этот обжигающе сладкий танец губами.
