Цена одной слабости

Максим сидел в своем небольшом офисе, его взгляд был устремлен вдаль, за пределы окна, где серые облака медленно плыли по небу, будто отражая его внутреннюю пустоту. Экран компьютера мерцал, словно напоминая о тех забытых мечтах, которые когда-то давали ему надежду. Воспоминания возвращались, как настойчивые тени, что не отпускают душу, а скорее заглядывают в неё глубже и глубже.

Он записал в дневнике, крепко сжав перо в дрожащей руке:

Максим сделал вдох, вспомнив те солнечные утренние часы с Машей, когда его мир был полон возможности. Летнее солнце, щедрое и теплое, мягко согревало каждый уголок его детства. В такие дни жизнь казалась простой и безмятежной, наполненной запахом цветущих яблонь в саду у бабушки и звуками смеха друзей, с которыми он часами бегал по зелёным лугам, ловя кузнечиков и строя крепости из веток.

– Когда же все это стало таким далеким? – пронеслось у него в голове, но он тут же отбросил вопрос, словно боясь подойти слишком близко к истине.

Своей первой школьной любовью Максим считал Машу – девочку с длинными светлыми волосами и глубокими глазами, полными искреннего любопытства. Они сидели вместе на уроках и на переменах, делились секретами и детскими мечтами. "Когда мы вырастем, мы будем вместе" – обещал он ей однажды, когда они сидели на качелях в школьном дворе, и в тот момент он действительно верил, что это возможно.

– Помнишь, как ты хотела стать космонавтом? – вспоминал Максим, едва сдерживая улыбку. – Ты говорила, что будешь первой, кто полетит на Луну и оставит там след.

Маша с энтузиазмом рисовала звёздные карты и рассказывала о неизведанных мирах, которые ждут её. Она мечтала парить в безвоздушном пространстве, любоваться Землёй из иллюминатора, чувствуя себя частью великой вселенной.

Максим, в свою очередь, мечтал изменить страну, чтобы поддержать таких мечтателей, как она. В его юной голове рождались планы, будто вдохновленные её светлой мечтой: новые законы, чтобы каждый ребёнок мог поверить в свои силы. Но время шло, и их детские планы начали терять форму, словно призрачные воспоминания.