Почти центр Москвы. Семь часов вечера. Начало июля. Несмотря на хмурую погоду и мою нелюбовь к большим городам, чувствую себя вполне ничего. С одной стороны – мне удалось опознать одного из нападавших, а с другой – меня бесит навязанное поручение от комсомольской группы. Вместо того, чтобы вернуться в Калугу и, как все нормальные люди, продолжить работать, я вынужден сжав зубы тащить "посылочку", какому-то там земляку. Тьфу! Сейчас я двигаюсь по знаменитому Бородинскому мосту(изображение в доп. материалах), через Москву реку. Нормальный мост – широкий и длинный. Зараза! С каждым шагом я понимаю, что большего идиота, чем я не найти. Так-то всё в порядке, но блин… этот ларь! Что б ему! Более неудобной фигни ещё никто не придумал. Это как эпопея с чемоданом без ручки, только с ручкой, но расположенной в неудобном месте. Единственное и самое лучшее применение этого девайса то, что можно на нём посидеть. В любом месте. Где угодно. Кроме, наверное, как на трамвайных путях не получится. А так пожалуйста: идёшь, устал, поставил на землю, сел и всё – наслаждайся. И виноват, во всей этой ситуации, только я сам. Предлагали мне ребята, из отдела линейной милиции, транспорт какой никакой найти. Но – мы же гордые! Нам на Москву захотелось посмотреть. Как она тут себя чувствует? Время великих строек и построек – как никак! Ага. Тьфу… блин! Уже устал плеваться и ругаться. Это для них, для милиционеров из линейного отдела, Москва конца сороковых повседневность, а для меня-то – это история! Теперь иду и смотрю, куда эту "посылку" поставить, чтобы посидеть и отдохнуть, вместо того чтобы наслаждаться видами послевоенной Москвы. Во! Возле того фонарного столба место есть – там и присяду. Мысли в порядок приведу. Заодно рюкзак освобожу от лишнего веса.
Погода ещё эта. Пасмурно и непонятно. Такое ощущение, что вот-вот пойдёт дождь. Настроение из-за этого тоже непонятное. Ладно. В рюкзаке, кроме денег и кое-каких вещей, два последних пирожка. Ребята из линейного отдела, мало того, что юмористы и хорошие профессионалы своего дела, так ещё и обладают хорошим аппетитом. Сначала ржали над поисками гражданина с надорванным ухом, а потом набросились на мои пирожки. На все те пирожки, что я приобрёл в Калуге. Употребляли они их с огромным удовольствием. Особенно отличился один капитан, как оказалось, впоследствии, следователь. Он прямо не мог оторваться от любимых пирожков буржуя Домогадцкого. Но это фиг с ними. Съели и съели. Я же тоже не остался в стороне. Перекусил маленько. Теперь доедаю то, что Осталось.
