Снег валил хлопьями, да такими большими, каких Бартон не видел в своей жизни ни разу. На Пиккадилли, у самого универмага «Фортнум энд Мейсон» столкнулись три машины и образовалась пробка, причем такая, которую объехать даже с синими сигнальными фонарями было невозможно.
– Мы сегодня до Уайтхолла не доедем, – буркнул Бартон. – Быстрее дойти пешком.
– Не странно ли, сэр, – заметил Роуз, его помощник, сидевший сзади. – Каждый раз, когда вас вызывают к начальству, то идет проливной дождь, то начинается снегопад, а то и налетает ураган невиданной силы. Что это – предупреждающий сигнал?
– Сама природа пытается отложить мою встречу с начальством, – проворчал Бартон. – Чтобы сберечь мои нервы. Спасибо ей, конечно, но в результате я получаю нагоняй за опоздание.
– До поворота на площадь Святого Иакова всего каких-нибудь семьдесят ярдов, – пожал плечами Шейн, другой сотрудник Бартона, который сегодня исполнял роль водителя. – Дальше я прорвусь, не беспокойтесь.
– Если нам удастся эти семьдесят ярдов проехать, – задумчиво проговорил Бартон. – Ненавижу снег. Ненавижу дождь. А больше всего ненавижу вызовы к начальству. Почему нельзя прислать какой-нибудь меморандум или официальное письмо? Я почитаю, подумаю и напишу ответ. Преимущественно отрицательный. А тут приходится, как мальчишке, выслушивать сентенции.
– Шеф, признайтесь: ведь вы, как правило, выслушиваете похвалы, а не порицания, – усмехнулся Роуз. – У кого еще в Скотленд-Ярде четыре ордена? Не слыхал о таком.
– И к тому же вас всем приводят в пример! – подхватил Шейн. – В академии о вас рассказывают как о Шерлоке Холмсе современной эпохи, преподаватели вас цитируют, вы давно стали живой легендой! Кто посмеет сказать вам что-то нелицеприятное?
– Вы болтуны и подхалимы, – поморщился Бартон. – «Ярмарка тщеславия», действие третье. Все замечательно, а до Уайтхолла доехать никак не можем. Какой от вас толк?
– Шеф, так ведь это ненастье, природный катаклизм! – воскликнул Шейн. – Так сказать, чрезвычайные обстоятельства. Форс-мажор.
– Да, это правда, у нас снег – всегда форс-мажор, – проворчал Бартон. – Вчера вечером решил поехать в церковь, в которой викарием служит мой племянник. Прихожу на станцию метро «Альпертон»; станция закрыта. А снежочек такой – не больше четверти дюйма! У входа стоит менеджер – молодой индиец, но губу выставил, как Муссолини. Спрашиваю: «Почему станция закрыта?» А он отвечает: «На платформе снег, скользко; вдруг кто-нибудь упадет…» Тут я взорвался. Говорю: «Когда я был маленький, персонал станции брал в руки лопаты и за пять минут сгребал весь снег с платформы. А у вас что, пожилые лорды служат?» Он повернулся и ушел. Вот и все. Что скажете?
