В городе над Волгой, в далекой-далекой стране, где, говорят, зимой ужасно холодно, жила девушка. Девушка мечтала стать переводчиком с английского и, когда думала о поступлении, представляла себе аудитории-амфитеатры, торжественную атмосферу и невероятные истории каждый день. А на выходе получила грибок на стенах, полтора занятия по фольклористике – а вы что думали, в сказку попали? – и хроническую усталость от вечерней магистратуры.
Возвращаясь домой, она едва ли успела отметить разгорающийся закат или то, какие ранние, нехарактерные для времени года, были сумерки. Когда ей встретился невысокий господин, она больше злилась на грядущий зачет и сумку с книгами, бьющую ее по ногам. Невысокий господин носил очки в медной оправе, медное кольцо – он показался ей одним из тех мерзких товарищей, что представали перед студентками со спущенными штанами на закрытом пятачке у стадиона. Когда он заговорил, его зубы в свете фонаря тоже показались медными.
– Простите, вы не подскажете, сколько времени?
Он смотрел на нее внимательно, будто пытался впитать и темные волосы, и серые глаза, будто хотел пощупать. Ей потребовалась секунда, чтобы понять: невысокий господин был слеп. И еще секунда, чтобы ответить:
– Пятнадцать минут девятого.
Так невысокий медный господин забрал ее время.
Она продолжала спешить, не замечая заката и не разбирая дороги, ей все казалось, что ветки окрестных деревьев цепляются за ее одежду и что остановка находится ужасно далеко. Когда ей встретился другой господин, она беспокоилась, что маршрутки, наверное, уже не ходят. Второй невысокий господин носил очки в серебряной оправе, серебряное кольцо – он не показался ей никем, разве что смутно знакомым, и тоже был слеп. «Как странно, – успела подумать девушка, – второй слепец за один вечер». Когда он заговорил, то в свете фонаря его зубы блеснули серебром.
– Простите, вы не подскажете, останавливается ли на той остановке восемнадцатый троллейбус?
Он смотрел на нее внимательно, будто с разочарованием, что она – «не та». Такое отношение со стороны незнакомого человека могло бы ее обидеть, но девушке было глухо, и сумка, бьющая по коленям, ее больше не беспокоила.
– Останавливается, – ответила она. И, подумав, добавила: – Кажется.
Так невысокий серебряный господин забрал ее память.
