«Мы неизвестны, но нас узнают;
нас почитают умершими,
но вот, мы живы -
в великом терпении,
под ударами, в темнице, в бесчестии, в изгнании;
нас почитают обманщиками,но мы верны;
нас наказывают, но мы не умираем;
нас огорчают, а мы всегда радуемся;
мы нищи, но многих обогащаем;
мы ничего не имеем,но всем обладаем».
(Апостол Павел, Второе послание к коринфянам, глава 6)
Незваный визитёр был изысканно одет и также изысканно вежлив.
– Я имею честь разговаривать с господином Роман Лучински, – не спросил, а скорее констатировал он сам факт своего появления перед хозяином дома. По-русски мужчина говорил практически без акцента и все же было вполне очевидным, что этот язык для него родным не является.
Привыкший за долгие десятилетия своей опасной, зачастую смертельно опасной работы, никак внешне не проявлять эмоций, а уж удивления – тем более, Роман, улыбнулся и светским тоном радушно предложил:
– День сегодня жаркий, не желаете ли выпить чего-нибудь освежительного? Кстати, дружище, простите мне мою забывчивость, никак не могу припомнить вашего имени…
– Моё имя вам ничего не скажет. А если учесть, что вряд ли нам когда-либо еще доведется увидеться, то не стоит и запоминать.
Произнеся эту тираду, незнакомец извлек из наплечной сумки плоский ноутбук и протянул его хозяину дома.
– С вами желает поговорить, а также передать привет от ваших добрых друзей, одно чрезвычайно влиятельное лицо. Сеанс связи ровно через минуту, вам нужно лишь включить компьютер…
– Включите сами, – властно перебил его Лучинский.
Незваный гость включил ноутбук и, поклонившись, направился к выходу.
– А ноутбук, вы разве не заберете его? – окликнул Роман.
– Сразу после разговора это будет ни на что не пригодная железка, уж не сочтите за труд выбросить ее сами.
Едва он удалился, на экране возникло изображение горного ручья. Невидимый собеседник произнес по-английски: «Добрый день. Вы желаете, чтобы я обращался к вам по настоящему имени и фамилии, или предпочтете один из многочисленных псевдонимов. Быть может, называть вас Зэев-Волк, Китаец, а может быть, предпочтете, чтобы я говорил «высокочтимый мулла Закир Бин Нурлан?»
Этого не могло быть потому, что не могло быть никогда. Всего один-два, максимум три человека на всем белом свете знали все эти его псевдонимы. И тем ни менее…
