Кормильцев. Космос как воспоминание

О книге

Автор книги - Александр Кушнир. Произведение относится к жанрам музыка, публицистика, биографии и мемуары. Год его публикации неизвестен. Международный стандартный книжный номер: 978-5-370-05381-8. Книга является частью серии: Metamorphoses Music.

Аннотация

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЕН ИНОСТРАННЫМИ АГЕНТАМИ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННЫХ АГЕНТОВ: БОРИСА ГРЕБЕНЩИКОВА, АНДРЕЯ МАКАРЕВИЧА, АРТЕМИЯ ТРОИЦКОГО, «ГОЛОСА АМЕРИКИ», МИХАИЛА КОЗЫРЕВА, ИЛЬИ ПОНОМАРЕВА, АЛЕКСАНДРА ПЛЮЩЕВА.

В своей книге известный музыкальный журналист, продюсер и писатель Александр Кушнир исследует биографию Ильи Кормильцева – поэта, переводчика, издателя, общественного деятеля, автора многих хитов групп «Наутилус Помпилиус», «Настя» и «Урфин Джюс», составивших «золотой фонд» русского рока. Текстовая фактура книги построена на современном фольклоре – сотнях эксклюзивных интервью, взятых в течение пяти лет у музыкантов, друзей, родственников, поэтов, писателей, политиков и культурологов.

Александр Кушнир был лично знаком с Ильей Кормильцевым, неоднократно брал у него интервью и сотрудничал в рамках разных проектов. Данное издание входит в серию книг Кушнира, посвященных «жизни запрещенных людей». Повесть о Кормильцеве продолжает исследование судеб недооцененных гениев отечественного андеграунда, начатое в книге про Сергея Курёхина «Безумная механика русского рока», получившей премию «Степной волк» в номинации «Лучшая рок-книга 2014 года».

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Все книги серии "Metamorphoses Music"

Кормильцев. Космос как воспоминание
Хедлайнеры
Майк Науменко. Бегство из зоопарка
100 магнитоальбомов советского рока. Избранные страницы истории отечественного рока. 1977 – 1991. 15 лет подпольной звукозаписи
Сергей Курёхин. Безумная механика русского рока

Читать онлайн Александр Кушнир - Кормильцев. Космос как воспоминание

Настоящий материал произведен иностранными агентами либо касается деятельности иностранных агентов: Бориса Гребенщикова, Андрея Макаревича, Артемия Троицкого, «Голоса Америки», Михаила Козырева, Ильи Пономарева, Александра Плющева.

Я умылся из крана холодной водой,

Смыл с ресниц и бровей серый пепел камней.

Я не знаю и сам, отчего так устал,

Хотя, кажется, жил только несколько дней.

Пил вино жарким летом – очнулся в снегу,

Спать ложился брюнетом – проснулся седым.

Что случилось со мной – сам понять не могу,

А на сердце печаль и над городом дым.

Это наша дорога

сгорает у нас за спиной…

Сколько нужно ей дней,

чтоб совсем до конца догореть?

Золотой дирижабль

в ожиданье висит надо мной.

Я еще не хочу умирать,

Я уже не боюсь умереть.

Где-то в сердце Европы с дубовых столов

Важный кельнер сотрет нашу черную тень.

Докурив сигареты, мы выходим за дверь.

И сгущается дым, и кончается день.

Это наша дорога

сгорает у нас за спиной,

Сколько нужно ей дней,

чтоб совсем до конца догореть?

Золотой дирижабль

в ожидании висит надо мной.

Я еще не хочу умирать,

Я уже не боюсь умереть.

И. В. Кормильцев

Станция серой ветки называлась «Нахимовский проспект». Хозяина съемной квартиры, расположенной рядом с метро, звали Илья Кормильцев. Я опаздывал на интервью с ним, но застал идеолога «Наутилуса» благостно витающим в мыслях где-то далеко. На залитой солнцем кухне «великий русский поэт», как ласково называли его друзья, приготовил завтрак по-итальянски и начал вещать неудержимым потоком, бушующим в русле между Дэвидом Линчем и Дэвидом Боуи.

Дело было осенью 1995 года. Мы познакомились всего пару недель назад, когда Кормильцев приехал ко мне на Шаболовку с предложением написать историю «Наутилуса» для интерактивного проекта «Погружение». Несмотря на то, что мы виделись впервые и порой общались на разных языках, ощущение от встречи было мощным.

Тогда я работал над книгой «100 магнитоальбомов советского рока», и Кормильцев был одним из ее героев. Приехав с ответным визитом на Нахимовский проспект, я держал паузу до тех пор, пока Илья не вспомнил о теме встречи – поговорить про «Урфин Джюс», «Наутилус», Настю Полеву и магнитофонную субкультуру восьмидесятых. Хозяин в нелепом полосатом халатике не спеша поднялся с дивана и достал со шкафа архив. Запахло добычей, и я включил диктофон.

Рекомендации для вас