Завязка
Когда старший инспектор стокгольмской полиции Пер Сидорофсон прибыл на место преступления, на угол Второй Строителенгатан и Некопенгагенвеген, труп еще не остыл, и старший инспектор благодарно подсунул под него свои замерзшие ноги. Его разбудили глухой ночью и в спешке повезли на расследование, и теперь ему было неуютно в одной пижаме и домашних тапках на босу ногу на балтийском ветру. Старый Пер, как тепло называли его коллеги, сразу заподозрил неладное.
– Сдается мне, – обронил он, – что это труп!
– И как это у него всегда получается? – восторженно подумала девушка из отдела подделки отпечатков. – Настоящий профессионал!
Сидорофсон опустился на корточки и стал шарить у трупа в карманах. В карманах не было ничего, кроме нескольких миллионов наличными, набора отверток и сверл, отмычек, фомки, автогена, маски сварщика, пистолета "блюхер", двух авиабилетов в Рио де Жанейро и одного билета на "Риголетто" в Милане. На шее у трупа висела золотая рогатинка.
Медвежатник, – догадался Сидорофсон. Оставалось только узнать, который из банков на Капиталистенгатан был ограблен минувшей ночью.
Однако прошел день и никто не сообщил о взломе сейфа и пропаже миллионов.
А в конце рабочего дня в кабинет старшего инспектора вошел младший помощник с озабоченным лицом.
– Я говорил с ребятами из отдела подбрасывания улик, – сообщил он, – они не понимают, как у нашего трупа поместилось в карманах несколько миллионов и целый скобяной магазин.
Сидорофсон потер рукой подбородок и подошел к окну. И привычный вид на улицу из окна дома на Петергатан 38 не успокоил его. Это дело с каждым часом становилось все загадочнее.
Навязка
Первым подозреваемым стал Микеле Орсини, медвежатник-артист, любитель оперы из Милана. Каждый год он отправлял жену и тещу в Рио де Жанейро, а сам шел в "Ла Скалу". Однако, Орсини оказался жив-здоров и от одного слова Швеция у него начинался озноб, потому что он не выносил холода. Версия отпала, как медицинский пластырь от мокрой пятки.
Следующим кандидатом был Миша Берлага, лицо без определенного гражданства. Миша ничего не подтверждал и не опровергал, и предоставлял следствию свободу самому делать выводы. Следствие пришло к выводу, что лучше оставить Мишу в покое.
Долго числился в розыске Мики Бруин из Дублина, пока не был обнаружен спящим в одном из баров Бруклина.
