Port Anna Maria

Дорогой читатель, этот рассказ является приквелом к грядущей книге. В скором времени вы узнаете, чем закончилась история и что случилось с новыми героями.

Уже несколько дней мы были в пути. Стояла адская жара. Солнце припекало, я ощущал себя мясом на гриле, обжаренным до золотистой корочки. Я не любил жару, но приходилось терпеть.

Морской воздух легким дуновением обволакивал корпус судна, нежно касался моего лица, словно мать, ласкающая сына перед сном. На нас накатывались маленькие волны, издали они походили на стадо барашков, идущих навстречу. Птицы пролетали над нами, криками нарушая непорочную тишину морских просторов.

На главной палубе матросы занимались привычными делами. Нецензурная лексика, что-то обычное и ничем не примечательное в этом кругу, проскальзывала после каждого слова, передавая общее настроение.

Я стоял возле надстройки, палубой выше, и не спеша утрамбовывал табак в трубке. На горизонте виднелись небольшие фонтаны – это были киты, но близко разглядеть их мне пока не удалось.

«Как же отвратительно палит солнце», – подумал я с отвращением, скитаясь из угла в угол в надежде найти небольшой тенек.

Не получив ни малейшего удовольствия от курения, я решил вернуться в каюту и немного еще поработать, сквозь пот и нежелание двигаться. Я представлял, что лежу на холодном айсберге, медленно потягивая прохладный напиток. Самовнушение помогало ненадолго избавиться от раздражения.

Каюта, как и само судно, была небольшой. Войдя в нее, я привычно ударялся ногой о мелкий журнальный столик, сделанный из досок от ящиков. Справа находилась кровать, насквозь пропитанная потом жарких дней. Посреди висела веревка с постиранными вещами, словно разделявшая территорию, хотя, кроме меня и пары насекомых, тут никого не было. Фрукты, которые не первый день стояли в такой жаре, стали хорошим лакомством для мух и мошек. Порядком я похвастаться не мог, но это меня не смущало, наоборот, непривередливость позволяла легко приспособиться к разным условиям. Этот фактор и отличал меня от других журналистов.

На малом диванчике, который был затерт до дыр временем, располагался чемодан, небольшой, но вместительный. Я всегда брал его с собой в командировки. На этот раз мне выпала честь отправиться в Африку. Среди сотни бумаг на столе возвышалась пишущая машинка. Настежь открытый иллюминатор позволял морскому воздуху разбавить духоту каюты. Благо в моей «норе» был еще вентилятор, который несильно, но уверенно поддувал глоток свежести.