Совсем один остался Кикиморка на весь большой лес, покинутый и лешими, уставшими от шумных ватаг туристов, и старой Кикиморой, напуганной приближением большого шумного города, стремительно разрастающегося как вширь, так и ввысь. Затянуло ряской реки – ведь ушли водяные от рыбаков, глушивших рыбу. Обмелели и заболоченными стоят озёра и пруды, без певуний-русалок. А как оберегали они от нашествия непрошеных гостей сокровища леса, рек и ручьёв. Страху напускали, конечно. Старались. Но не выдержали и сами ушли дальше от людских глаз.
А вот такой махонький Кикиморка один одинёшенек остался охранять леса и реки. Не смог расстаться с любимым лесом. Хотя город всё приближался и приближался. Так что: жил Кикиморка уединённо, чтобы никто его не видел. Увидят – бояться не будут.
Увидев собравшихся на пикник горожан, разводящих костры и бессовестно оставляющих мусор в беззащитном от вандалов лесу, Кикиморка свешивался с ветки вниз головой с вытаращенными глазёнками. Смешно надувая щёки, он завывал, ухал, охал. И даже рычал. И всё это сопровождалось нежным перезвоном зелёных колокольчиков, растущих, как цветы, на его взлохмаченной головёнке. Но чем больше он старался, тем забавнее выглядел этот маленький зелёный человечек. И всё сильнее начинал напоминать игрушку, обронённую кем-то здесь в лесу. Да и одежда его казалась пёстрым ворохом заплаток, самым причудливым образом скреплённых между собой то английской булавкой, то ярким значком, то чьей-то утерянной в лесу брошкой.
Зелёный и худенький, он понимал, что лучше ему прятаться от людей, а то бояться не станут и все его старания будут напрасными. Встряхнул с досады головой, и все колокольчики на его голове опять зазвенели, но туристы включили музыку так громко, что заглушали и его рычание, и завывание, напоминающее волчий вой.
– Жаль! А я так старался. Ничего у меня не получается. Учили, учили меня пугать как следует, но никто меня не боится. Совсем никому не страшно! Леший и сама Кикимора – вот кто умел пугать! – сокрушался Кикиморка.
Но напрасно Кикиморка так огорчался. Иногда и ему удавалось распугать компанию грибников, срывавших грибы прямо руками, а не срезавших ножку гриба аккуратно ножом. Или тех, кто так увлекался собиранием целебных трав, что вырывал их с корнем, нещадно вытаптывая ягодные поляны, или же тех, кто охапками рвал полевые цветы.
