Глава 1
***
Да что там происходит? Когда они уже угомонятся?
Я вернулся с учений в Крыму – который теперь Наш! Уху! – четыре часа назад. Было десять вечера и на весь «Московский писатель» гремела музыка из дома Золотаревой. А дорога была уставлена машинами разных сортов, в том числе и подъездная дорога к моему дому, так что реши я поставить свою машину в гараж, не смог бы этого сделать. Хорошо, что Романов встретил меня и довез. Мы выпили, поделились новостями, и друг уехал, потому что он теперь не может оставлять свою жену в одиночестве, это бьет по ее подкосившейся психике. Бедная Тина, то, что Юран с ней сделал, поломало ее. Да это многих бы поломало.
Я так устал от вечного недосыпа и полевой кухни, что после пары выпитых стопок коньяка захмелел. Так что как только за Романовым закрылась дверь, сгонял в душ и тут же уснул.
И вот я разбужен орами, похожими на предсмертный клич диких животных, доносящимися из соседнего дома. С моего прибытия домой прошло четыре часа. Как показывает стрелка на моих винтажных Breguet, подаренных дедом на окончание Рязанского высшего воздушно-десантного училища, сейчас ровно два ночи. И я нихрена не выспался.
Я ничего не имею против веселья, и даже «за». Но сейчас мне просто необходим здоровый сон, потому что уже как пару месяцев я не высыпался. Не хочу весь следующий день ходить как зомби. У меня много планов. Я хочу повидаться с друзьями, которых не видел уже давно. Мне нужно созвониться с дедом, который сейчас на лечении в Израиле. Хорошо, что Романов завез меня в часть, где я отметился о прибытии, иначе пришлось бы еще и туда ехать. Не плохо бы заполнить пустой холодильник. Чем занималась Валька? Она должна была подготовить дом к моему приезду! Тут должно быть прибрано и сытно.
Ладно, с ней разберусь утром.
А еще мне просто необходимо хорошенько расслабиться, чем я собираюсь заняться ближе к вечеру.
В общем, я уставший, голодный и злой. А гремящая в доме напротив музыка не способствует поднятию настроения.
Спускаюсь в холл, где съедаю оставшуюся с посиделки с Юраном курицу в лаваше, купленную наспех в ночном продуктовом, и выхожу на улицу. Закуриваю.
Наши с Золотаревой дворы разделены невысоким белым забором. Раньше мы все время были вместе, дед дружен с ее родителями, и смысла скрываться от соседей не было. А вот сейчас я поставил бы двухметровый забор, чтобы не видеть, как девчонку, с которой я лазал по деревьям, и учился кататься на великах, засасывает незнакомый мне, подстриженный под ежика, говнюк. А она и рада. Заливается пьяным смехом, извиваясь в его руках.
