ПО ЛЕЗВИЮ БРИТВЫ
Там внутри, за грудиной, арктический холод.
Там свободно пространство от фейковых чувств.
Спит давно за окном утомившийся город,
Только спать вместе с ним я ещё не хочу.
Всё, что слышу – моё лишь дыхание. Звуки
Эта ночь заключила в свой ватный тулуп.
И бессмысленна праведность, ежели муки
Могут жизнь отравить, превратив тело в труп.
Горе – ночь, радость – солнце. А жизнь – это битва.
Сердце – храм для любви. У слезы – горький вкус.
Я по жизни иду, как по лезвию бритвы —
Ступни в кровь до костей, но судьбы не боюсь.
ЕЩЁ НЕ ПОЗДНО
Ещё не поздно навсегда
Вернуть поэзию с панели.
Скрутив концы на проводах,
Включить контакты на панели.
И током слова оживив,
Вернуть из комы к жизни души.
Глотком возвышенной любви
Оковы смертные разрушить.
Дать снова повод ощутить
Весь ужас гибнущего мира,
Где Лель томится взаперти
И не играет больше лира.
Словами мучась, воскрешать
Души поруганной порывы,
Пока ещё жива душа,
Пока болят её нарывы.
Когда на сердце синяки,
Удавкой боли сжато горло,
Осталось лишь писать стихи
И матом крыть уснувший город,
Где жизнь безнравственна порой,
Любовь продажна, как в борделе.
Пора пришла, пройдя сквозь строй,
Вернуть поэзию с панели.
Уходит зима. Куда?
Одна у зимы дорога:
Где спор между «нет» и «да».
Но спорить уже недолго.
Уходит туда зима,
Где, плача, умрут снежинки
И где наступивший март
По ней отпоёт поминки.
Оттает душа в груди
От тёплых твоих объятий.
Пора её разбудить —
Давно почивать ей хватит.
Уходит зима. Весна
Наполнит рассвет мечтами,
Когда изо льда стена
Разрушится между нами.
ЧЕГО ТЫ ХОЧЕШЬ ОТ МЕНЯ?
Боль вязкой массой в венах стынет
И бьёт кувалдой по костям.
А время вспять течёт отныне,
Стирая память по частям.
Всё внешне так же. Я в порядке
(Как может быть в порядке труп).
Удар словами, как перчаткой
Наотмашь, был с дрожащих губ.
Потом потоки заверений
И грохот вновь входных дверей.
Вслед этот день, как день последний,
Погас средь тусклых фонарей.
Как эта боль невыносима!
Сгорает сердце без огня.
В груди как будто Хиросима.
Чего ты хочешь от меня?
ПРОСТИ
Мне больше нечего сказать,
Последний козырь лёг на стол.
Нет больше «против» или «за».
Суров житейский протокол.
Я так была глупа. Прости.
Нельзя по правилам играть,
Где нет любви, лишь прототип.
