Действительность пробивалась в моё опухшее сознание, как упорный клоп к человеческой мякоти через складки вонючего белья, и впилась болезненным укусом где-то в районе виска. Я попыталась открыть глаза, но не смогла. Через слипшиеся ресницы разбитой вдребезги мозаикой пробивались раскрашенный голубыми облачками на белом фоне потолок и ровный мёртвый свет противно моргавшей и потрескивающей дневной лампы. В мою дурманную голову внезапно приплыла фраза из гоголевского «Вия»: «Подними-ите мне-е-е ве-е-еки-и-и-и…» Я попыталась поднести ладони к лицу и вытереть слизь с ресниц и поняла, что не могу это сделать – кисти моих рук обхватывали мягкие, но плотные наручники, накрепко закреплённые к металлической раме больничной кровати. Ноги тоже были скованы и привязаны.
То, что это кровать, я увидела, потому что от ужаса мои глаза раскрылись сами, разрывая ресничные оковы. Я разглядывала комнату с белыми стенами, с зарешеченным мелкой сеткой окном и тем самым побелённым потолком с пухлыми облаками, больше похожими на распоротые пуховые подушки в грязно-синих наволочках и с такого же цвета наполнителем внутри, и меня посетила вполне разумная мысль: «Странно… это же небо должно быть голубым, а облачка – белыми, они что тут, ненормальные?!»
И тут я поняла, где нахожусь: «Психушка! Но как?! Почему?!» – я ничего не помнила…
Дверь комнаты, которую я не заметила сначала – она буквально сливалась со стеной, – мягко отворилась, и моё сердце затормозилось на мгновенье, как резвый коняга на краю обрыва, а потом застучало неровным галопом. «Блин! Вот бы унестись вместе с ним отсюда куда подальше!»
Видимо, я сильно дёрнулась, потому что вошедшая в мою палату полная короткостриженая женщина в фиолетовом медицинском костюме быстро подошла ко мне и погладила по голове.
– Ничего, ничего, дорогая, всё будет хорошо…
В этот самый момент мне вспомнилась финальная сцена из комедии Гайдая «Иван Васильевич меняет профессию», когда актриса Крачковская стягивает с себя рыжий парик, под которым лишь короткостриженый ёжик, и произносит: «И тебя вылечат… И меня вылечат». Я хихикнула, и женщина у моей постели сделала шаг назад, стараясь не показать своей обеспокоенности.
