Сплясать для Самуэлы

Люблю перебирать книги. Всегда. В доме почти случайном никто не вспомнил, как эта книжица, почти тетрадка, попала сюда на полку и – от кого? Оставлена? Но кому, кому?

Дом тусовочный, приезды-отъезды, люди проносятся, не успевая всмотреться один в другого, мимо, мимо, дальше. А шелушинка, занесённая ветром быта – или бытия? – застряла в книжном наборе, и вихрь беспамятства не уносит её.

Перебираю знакомый общеприличный набор, всё тот же, напоминания о прежних жизнях – ой, были, были, а я и позабыла, о чём они. Палец скользнул по свежей нежной обложке, что-то совсем недавнее, мягкое, тетрадочное… Ага, вот и профиль то ли сфинкса, то ли богини из серо-зелёного базальта… нефрита? – нефер-тити… что-то очень женственное на полке почитаемых советских древностей, встроенных в каждый интеллигентный дом.

Разглядываю безупречные фотографии рельефов и силуэтов из пирамид. И так как никто из завсегдатаев случайно-тусовочного дома не сообразил, как здесь оказалась тетрадка, уважая хозяев (не идиоты!), тишайше прибираю к рукам и увожу в сумке, не упомянув о том, домой, в Ерушалаим.

Дома – чтение. И – дар, удар поддых. Прохватило насквозь.

Ухватило. И понесло.

Господи, откуда, из каких пещер какого Али-Бабы? В каких стремнинах отворилась створка и хлынули с гор услады, творя тончайшее желанное в многоструйной тоске и красоте? Откуда сорвался поток, уносящий с вершин власти к удушью? Какие здесь переплетены времена?

Кто сотворил эту прозу? Почему не указан переводчик? Чьё это? Откуда? Автор жива? Она в Штатах?.. Та-а-к… Ошпаренная, шарю вокруг. Никаких указательных значков, только название издательской конторы тут же, в предместьях Хайфы, и фамилия и телефон того, кто разместил заставки. Фотография автора – паспортная; изборождённое в чёрных бороздах лицо под чёрной полосой – парика? волос? – срезающей лоб. Аннотация… египтология… Ни – че – го.