Возможно ли вообще забыть это невесомое, словно нежное суфле, чувство? Чувство безмятежности, безобидной лени и свободы, какое способно подарить тихое летнее утро за городом. Медовые ароматы цветов, хвойных масел и озёрной воды путаются в складках прозрачных занавесок. Щебетание птиц и тихий шелест листвы.
И так легко проснуться без будильника, когда никуда не надо спешить и нести ответственность за то, насколько продуктивной будет каждая последующая минута грядущего дня. Парадокс каникул. Главное не думать о том, что скоро они закончатся.
Лив всем своим существом попыталась впитать этот момент. Пусть и в сотый раз, но она обязательно попробует ухватить неповторимую красоту этого мгновения за хвост. Как же она любила этот домик у Солёного озера. Любила его скрипучие деревянные ступеньки на крыльце, тесные комнатки с большими кроватями и маленькие окна, через которые внутрь проникало не так уж и много солнечного света. Самый маленький и несуразный домишко из всех, лет тридцать назад он был единственным на этом берегу. Когда-то здесь жил егерь, а представители этой профессии никогда особенно и не стремились к излишествам. Теперь же в окружении красивых шале с их широкими окнами, ландшафтным дизайном и облицовками из грубого серого камня, маленький деревянный домик казался бедным родственником, неизвестно как затесавшимся среди богачей.
Не обуваясь, Лив уверенно толкнула скрипучую и низкую деревянную дверь. Из прохладной полутьмы дома она тут же переместилась на залитый солнцем берег сверкающего всеми оттенками лазури огромного озера. От крыльца до небольшого деревянного причала её отделяло всего десять-пятнадцать шагов, и это, вне всяких сомнений, было главным достоинством её временного летнего жилища. Лениво потянувшись, Лив подставила лицо ветру и полной грудью вдохнула пряный летний воздух. От нахлынувшего чувства далекого, почти забытого счастья чуть не закружилась голова. Иногда казалось, что эти мгновения никогда уже к ней не вернутся, но вот она… стоит на крыльце в мятой льняной рубашке и шортах, чувствует ступнями шероховатую поверхность ступенек. Что может быть реальнее этого?
– Доброе утро, Персефона! – донесся до неё чей-то кристальный голос вместе с прохладным утренним бризом. То ли от ветра, то ли от обращённого к ней приветствия Лив ощутила дрожь во всем теле, но скорее радостную и волнующую. Там, на деревянном причале, опустив ноги в сверкающую воду, сидела она. Та, кого впечатлительный турист вполне мог бы принять за сказочную русалку. И не мудрено: у Бритты было изящное тонкое и вытянутое тело, а вдоль прекрасного остроносого личика струились длинные, доходившие почти до пояса, локоны золотых волос. Ей было около тридцати, но выглядела она всегда на девятнадцать и, казалось, ничто уже не сможет этого изменить.
